1818—1819 годы были временем наивысшего развития деятельности «Союза»; 1820-й был годом перелома в его деятельности. События не оправдывали надежд будущих декабристов на то, что дело изменения существующего строя произойдёт само собой; наиболее энергичные и нетерпеливые члены требовали перехода к более решительной деятельности. Начались разговоры о различных формах возможного будущего и о вернейших средствах к его достижению. Крайние взгляды нашли себе представителей в южном отделе «Союза» — тульчинской думе. Здесь была тоже правая, представленная Бурцовым, Комаровым[190], вскоре прекратившими свою тайную деятельность, и левая, имевшая своим руководителем талантливого агитатора П. И. Пестеля.
В 1821 году, в феврале, депутаты петербургской и тульчинской дум собрались в Москве на съезд, чтобы обсудить вопрос о будущем тайного общества. Решено было объявить о закрытии Союза благоденствия и, удалив таким образом всех ненадёжных и умеренных членов общества, приступить к коренной реформе «Союза». Этот съезд приступил к выработке устава, который должен был делиться на две части: в первой части, по-прежнему, вступающим в «Союз» предлагалось избрать род деятельности по прежним отделам. Члены высшего разряда знали и действовали по второй части устава; эту часть писал Н. И. Тургенев. «В этой второй части устава уже прямо было сказано, что цель общества состоит в том, чтобы ограничить самодержавие в России, а чтобы приобрести для этого средства — признавалось необходимым действовать на войска и приготовить их на всяких случай»[191]. Депутат тульчинской думы Бурцов, представитель умеренных на юге России, должен был заявить о прекращении действий «Союза» всем членам, а затем избранным (из этих избранных исключалась неприятная Бурцову партия Пестеля и его приверженцев) предложить принять участие в реформированном обществе с новым уставом. После съезда произошло следующее. Петербургская дума, под руководством Никиты Муравьёва, приняла выработанный на съезде устав, а тульчинской думе он остался неизвестным, так как Бурцов исполнил только первую часть своего поручения; он объявил о закрытии «Союза» и скрыл о его реформе. Члены тульчинской думы отнеслись отрицательно к постановлению съезда, полагая, что депутатам не принадлежало право распускать «Союз». Конечно, они решили продолжать свою деятельность, но уже в том крайнем направлении, которое обнаружилось в последний год (1820) и находило защитника в П. И. Пестеле. Таким образом, петербургская дума, ставшая теперь Северным тайным обществом, и тульчинская, превратившаяся в Южное, стали независимы в своей деятельности одна от другой, не прекращая, конечно, сношений между собой. Северное общество стояло на стороне монархически-конституционного переворота; южное — имело в виду республику. С. Г. Волконский оставил в своих записках следующее свидетельство, кратко резюмирующее деятельность обоих обществ: «Дела Южного общества, замышляющего радикальный переворот…, быстрыми шагами подвигались вперёд; вербовка членов шла успешно, при чём самоотвержение от аристократических начал придавало какую-то восторженность частным убеждениям, а поэтому — и самому общему ходу дела.
Действия же Северного общества, как по существу своему, так и по принятым им началам, были не так живительны, и более относились к приготовлению разных проектов конституции, между которыми труд Никиты Муравьёва более всех других был Северной думой одобряем, как мысль; но в затеянном перевороте ставить всё в мысленную рамку… преждевременно.
Для успешного переворота надо простор, увлечение, а по перевороте — надо сильную волю, чтоб избегнуть анархии, и к этой цели клонилось постановление Южного общества, чтоб при удаче, вслед за переворотом, учредить временное правительство на три года, а впоследствии отобрать от народа или чрез назначенных от него доверителей, чего и что хочет Россия»[192].
Таким образом, теперь были ясно намечены средства, которыми думали достигнуть переворота: известная планомерная система действий на войско. Необходимость прибегнуть к содействию войск сознавалась — правда, не совсем определённо,— и раньше, и некоторые опыты воздействия предпринимались. Прежде всего, конечно, нужно было расположить к себе солдат хорошим обращением и заботливостью об их нуждах, а затем укрепить в них чувство собственного достоинства, несколько ослабив чувство полной покорности авторитету дисциплины и начальства. Теперь устав возродившихся к новой жизни обществ прямо говорил об известном воспитании, известной подготовке с расчётом на определённый эффект. Но именно эта сторона деятельности декабристов нам известна очень мало: официальные данные скудны до чрезвычайности; быть может, их было больше, но не сочли удобным их хранить. Записки декабристов совсем почти не касаются этого вопроса, а между тем для правильной оценки конечного результата усилий декабристов были бы необходимы точнейшие сведения о всех средствах, с помощью которых декабристы действовали в войсках. Конечные эффекты — неудавшееся военное восстание, день 14-го декабря на Сенатской площади и междоусобное сражение под Белою Церковью
190
Бурцов Иван Григорьевич, полковник, член Союза благоденствия, сторонник умеренных реформ, противник радикальных взглядов и Пестеля; им был уничтожен список членов тайного общества, изъятый в 1822 году при аресте В. Ф. Раевского, что лишило судей главной улики против декабристов. Погиб на Кавказе в 1829 году. Комаров Николай Иванович, полковник, член Союза благоденствия, после 1821 года отошёл от активной деятельности в обществе, во время следствия вызывался для дачи показаний в Петербург, их «чистосердечие» и «подробность» лишили его уважения бывших товарищей, узнавших о его предательстве, застрелился в 1853 году.