- Без приятного вечера я вас не оставлю, - кокетливо улыбнулась Аврелия. - А платье - всего лишь способ показать, что смерть - еще одна сторона жизни и в ней есть своя эстетика. Пусть широкие массы этого не понимают, но просвещенные интеллектуалы давно свободны от навязанных условностей.
Агриппа не отпускал её ладонь и теперь смотрел с интересом вместо безупречной вежливости.
- Смелость всегда была спутницей юности. Криспиан не так много о вас рассказал, утолите моё любопытство, вы все еще посещаете курсы или уже работаете?
- Мне удается совмещать. Чудо, когда едва переступив восемнадцатый цикл, находишь занятие по душе и не размениваешься по мелочам.
Возраст ожидаемо впечатлил майора. Серые глаза характерно блеснули. Аврелия знала, что рано высокое звание не дают, а чем старше мужчина, тем моложе его спутница. Тянуло высшее командование на чистоту, не испорченную похотью. Как бы ему намекнуть, что до сих пор невинна?
- Полностью согласен, дарисса, но что же мы стоим на пороге? Вит, накрывай в гостиной на троих. Аврелия, вы уже пробовали Шуи?
Соседки по комнате заваривали один раз, но ей не понравилось. К тому же не все запреты матери стоило игнорировать. Со второй волной эйфории женщина перестала сопротивляться ухаживаниям мужчины, а майор хоть и не Криспиан, но доводить знакомство до близости еще рано.
- Нет, матушка уверяла, что Шуи не красит дариссу из приличной семьи.
- О, я рад, что в наше время всеобщей свободы еще осталось строгое воспитание, но как просвещенный интеллектуал вы много теряете. Южный сорт Шуи особенный, он мягче того, что привыкли пить на равнине, к тому же Вит его превосходно заваривает. Один глоток, прошу, вы обязаны его попробовать.
Агриппа увлек её за собой на диван, придерживая за талию, а Криспиан остался на пороге неуверенно переминаться с ноги на ногу. Аврелия ликовала. Она так увлекла майора, что он забыл о собственном племяннике. Пока они болтали о современных нравах, хмурый Вит принес две тарелки с олениной в брусничном соусе и два очень тонких фужера как раз на глоток Шуи.
- Кстати о нравах, - сказал Агриппа, наполняя фужеры горячим напитком, - вы с Криспианом объявили себя парой или он зря ревниво поглядывает в нашу сторону?
- Конечно, нет, - улыбнулась Аврелия, с трудом удержавшись от фырканья. Богатые дариссы не ведут себя, как диспетчеры речного вокзала. - Я не спешу заводить отношения. Даже поцелуй в щеку для меня событие, не говоря о чем-то большем.
Она постаралась выразительно изогнуть бровь, умудриться не выглядеть вульгарно, и чтобы майор её понял. Кажется, получилось, Агриппа не сводил с неё глаз, но не спешил распускать руки, как неопытный юнец. Неужели придется самой проявлять инициативу? Аврелия сделала вид, что поправляет юбку, а сама пересела ближе. От майора пахло дорогим парфюмом, чем-то изысканно-древесным. Легко представить, как утром бритва снимала пену с широкого подбородка, обводила идеально очерченные губы. Над лицом Агриппы будто трудился гениальный скульптор или целая команда генетиков-селекционеров. Майор не зря носил погоны. Он, как аристократ забытой Империи, родился, чтобы править. Аврелия тонула в аромате кедра и вздрогнула, когда мужчина наклонился к ней.
- А кроме Криспиана, были другие?
От тихого шепота волна тепла прошлась по обнаженной шее. Аврелия облизнула накрашенные губы и словно под эйфорией от Шуи ответила:
- Нет, никого. Никогда. Вы станете первым.
Ах, как глупо пообещала. Слишком рано, не стоило. Он теперь решит, что она легко отдастся! Аврелию заколотило от паники, но широкая мужская ладонь успокаивающе накрыла её тонкие пальцы.
- Я вам еще нужен, дядя? - некстати встрял Криспиан. Бездна, подслушал! Ну и демоны с ним. Мог бы сам догадаться, что давно пора уйти.
- Нет, ты свободен, - сухо ответил майор и достал из кармана брюк пластиковую карту, - здесь все, что я обещал.
За деньгами курсист рванул через всю гостиную без дополнительного приглашения. Аврелию передернуло, с каким фанатичным восторгом он вцепился в карту и как подобострастно залебезил:
- Спасибо, дядя, вы почетный гость в моем кафе, приходите в любой момент, будем счастливы вас обслужить. Любой каприз...
- Свободен, - холодно повторил Агриппа и курсист захлопнул рот, громко клацнув зубами. Уходил, так и не разогнувшись от поклона к карте, и задом вывалился в дверь. Пресмыкающийся слизняк. Фу, аж противно!
- Неприятный тип, - цокнул языком майор, - хоть и родственник. Аврелия, давайте выпьем, Шуи остывает.
Пока Агриппа подавал фужер, она думала, что сейчас её продали. За кафе, кредиты матери, природную алчность - не важно. Дорого и не абы кому, но все равно. И гадко стало от самой себя. За то, что нарядилась, улыбалась здесь, как потаскуха, и размахивала невинностью будто флагом. По товару и продавец.
- Аврелия? - позвал майор, мягко толкая фужер к её губам. - Выпейте, вам станет легче. Ну-ну, не сопротивляйтесь, всего один глоток.
Он крепко обнял, и аромат кедра смешался с кислым запахом Шуи. Она пыталась мотнуть головой, но пьянящий напиток уже вылился в рот, рубиновыми каплями стекая по подбородку. Первая волна ударила сразу, с головой макнув в белесый туман перед глазами. Гостиная расплылась и зашаталась, а жар потек по венам до сердца и всех слизистых. Соврал майор. Южный сорт был жестче того чуть подкрашенного отвара, что разливали в общежитии соседки.
Аврелия обмякла в руках мужчины и не сразу почувствовала холод на бедрах, когда задралась юбка. Гостиная качнулась или диван ударил под плечи? Еще можно уйти. Сейчас она скажет «нет» и её отпустят, но язык не слушался, превращая слова в невнятное бормотание. Белье натянулось струной и чиркнуло по коже. Между ног стало больно от грубого прикосновения.
- Не надо! - наконец, выдохнула Аврелия и толкнула майора в грудь, но он вместо того, что отпустить, прижал телом к дивану.
- Поздно брыкаться, я уже не успокоюсь. Давай договоримся: ты заткнешься, а я не буду делать невыносимо больно.
Даже сквозь эйфорию Аврелия все поняла и забилась так, как никогда в жизни. Но первый же удар в скулу обжег пламенем, и силы кончились. Бездна пахла кедром и кровью, а вместо звона в ушах свистело мужское дыхание.
Глава 46 - Слезы матери
Комната охраны в особняке генерала - особое место. Вернее не комната даже, а целый блок ограниченного доступа, где любой чих обитателей трех этажей дома в пустынном пригороде Равэнны записывался и контролировался. Амадей не сразу, но привык жить по расписанию смен и разучился скучать по дневному свету. Окон не было только здесь. Специально, чтобы никто посторонний не разглядел работу охраны. Да и старый добрый бетон надежнее любого бронированного стекла. Хотя внутри в отделке стекла хватало.
Матовое декоративное для шкафов и длинного рабочего стола от стены до стены. Хрупкое и прозрачное в люстре под потолком. И прочное каленое в кружке с горячим отваром. Амадей откинулся на спинку кресла и аккуратно поставил кружку на колено. Вечерняя смена постов, пожалуй, самое захватывающее зрелище. Снятое с десятков ракурсов видеокамер в коридорах и размноженное в ячейках гигантской панели на стене. Декорации и актеры одни и те же, но если следить за ними каждый раз по новому маршруту от камеры к камере, то можно посмотреть маленький фильм.
Сегодня он был в жанре драма. Новенький уснул на посту и получал нагоняй от капитана Рэма. Звук из коридора не передавался, но Амадей по жестам и движению губ догадывался, о чем речь.
- Замордует и в клетку отправит, - вздохнул за спиной Краст. - А я предупреждал сопляка, что лучше печень посадить энергетиками, чем уснуть в смену Рэма.
Амадей усмехнулся в ответ и хлебнул отвара. Выучить наизусть привычки и маленькие заскоки сослуживцев не сложно. Лысый и угрюмый капитан Рэм маниакально любил дисциплину, и у него на глазах стоило вытягиваться струной и не отходить от инструкций. Краст панически боялся куда-нибудь опоздать, поэтому смену приходил принимать за полчаса до установленного времени, а потом сидел и ждал, рассказывая последние новости. Кто-то болтал без умолку о своих детях, кто-то жить не мог без охоты и грезил ею от увольнительной до увольнительной. За цикл, что Амадей служил в особняке, он перезнакомился со всеми, но главного постояльца не дождался. Дарисса с большими и грустными глазами так и не вернулась.