Еще и посох генеральский. Красивый подарок, очень ценный, но зачем настраивать сына на смертельный поединок с самого рождения? Ему хватит обучения в училище. Еще успеет окунуться в предназначение с головой. Не понимала Куна идеалов военных, принимала как неизбежность, но не могла разделить. И прожитый в горах цикл мало что изменил.
- Ты останешься на ночь? - привычно спросила она и Наилий задумался. Вспоминал, наверное, график и считал часы перелета с материка на материк.
- Да, но уйду рано утром, вы будете спать.
Дарион громко стучал ложкой по стеклянной банке с пюре. Глядел в неё так же хмуро и сосредоточенно, как Наилий в свою тарелку. Когда вырастет, припухлость с щек уйдет, заострятся скулы, станет острым подбородок. Чтобы не случилось с генералом, он всегда будет жить в их сыне. Словно это и есть бессмертие.
Куна отвернулась, тряхнув головой. Дурные мысли. Не стоит звать бездну раньше времени, услышать может. Устала, наверное, вот и чудятся страхи. Тяжелые сны мучали в последние дни, беспокойные. То с матерью скандалили и били на кухне в бараке посуду, то Аврелия, снова став ребенком, разбрасывала игрушки, и Куна никак не могла их собрать. К чему все?
Таблетки Аврелии, подаренные генералом, должны были скоро закончиться, два цикла прошло. Неужели мать с сестрой сами нашли деньги? Хорошо, если так, но Куна надеялась, что родные объявятся хотя бы ради этого. Настолько не нужна стала? Старый чип связи она выбросила, но планшет с новым у неё были. Звонила несколько раз в Равэнну, узнать как дела у Регины, и подруга отвечала. Лавр служил, она сидела в диспетчерской, а сын впервые закрыл табель с наивысшим балом. Про семью тоже рассказывала. Работала мать, училась Аврелия, все нормально. Но сны терзали тревогой и Куна решилась.
- Наилий, ты не будешь против, если я домой позвоню?
Генерал не реагировал слишком остро на вопросы, наработанная циклами выдержка спасала. Разве что вздрагивал иногда или прятал в кулаках дрожащие пальцы. И сейчас сдержался, но Куна почувствовала неладное по тому, как дважды собирался заговорить и останавливался.
- Наилий?
- Звони. Наверное, будет лучше, если сама услышишь. Не стоит мне пересказывать.
Генерал отодвинул полупустую тарелку и встал из-за стола. Дарион давно доел пюре и теперь размазывал остатки ложкой по столешнице. Чумазый до бровей, умывать нужно.
- Пойдем со мной, - ласково сказал ему отец, вытирая щеки. - Умоемся, спать ляжем. Мы еще не все сказки прочитали.
Дарион залепетал в ответ, цепляясь за шею генерала, тот едва успел развязать измазанную пюре салфетку. Как умудрялся возиться с ребенком без особого ущерба для военной формы, Куна до сих пор не понимала. Проводила их взглядом до двери и достала из шкафа планшет.
Что она должна услышать сама? Мать заболела? Аврелия? Или они переехали? Может, сестра нашла мужчину и сбежала с ним в другой сектор, как цикл назад Куна?
На черном пластике планшета подсыхали следы от влажных пальцев. Куна мяла девайс в руках, не решаясь набрать номер. Что она скажет? «Мама, это я?» После цикла молчания? Но звонить нужно, иначе она с ума сойдет от волнения. Мать ответила через два гудка в линии. Холодно и отстраненно.
- Слушаю, говорите.
У Куны больно кольнуло в груди. А чего она ждала? Номер незнакомый. Безликий набор цифр на экране планшета матери. Помнит ли еще старшую дочь?
- Вас не слышно, говорите, - строго повторила мать и задержала дыхание. Куна почти придумала, что ответит. Даже первое слово сорвалось тоскливым стоном с губ, но мать опередила.
- Аврелия, дочка, это ты? Не молчи, родная, пожалуйста. Где ты? Возвращайся. Что бы ни случилось, только возвращайся. Бездна с ними с деньгами, мы заработаем. Все-все-все тебе куплю, только вернись. Дочка, я с ума схожу, где ты?
Мать плакала и всхлипывала в гарнитуру. То выла, то причитала и Куна не выдержала, разорвала связь. Экран планшета погас, а на черном стекле бледным отражением застыли очертания лица Куны. Посмертная маска с провалами глазниц.
Не нужно объяснений, Аврелия пропала. Уехала, не попрощавшись, и мать извелась от горя. Сколько дней прошло? Регина говорила, что все в порядке полтора месяца назад. Значит, меньше. Куны не было цикл, но мать звала Аврелию.
Обида покатилась горячими слезами по щекам. Мать всегда любила только одну дочь, а вторую просто терпела рядом. Рухнули иллюзии и оправдания, густо замешенные на тяжелой жизни и ненависти к отцу Куны, который бросил. Для любви не бывает причин. Она или есть или нет. И не достается детям поровну. Это - ложь.
Куна могла каждый день мыть посуду, убираться в доме, хорошо учиться, слушаться мать и бояться сказать слово против, но и тогда не получила бы и десятой доли того, что щедро давали Аврелии просто так. Потому что любимая дочь. А другая нелюбимая всю жизнь пыталась согреться у костра, к которому её не очень-то хотели пускать. Не важно, как далеко она уехала, почему сама не звонила. Куна пропала, и никто о ней не вспомнил.
Глаза пришлось вытирать краем фартука, нос, наверное, покраснел и распух. Хорошо, что Наилий унес сына, Куна успеет прийти в себя. Как бы не было больно, а другой семьи у неё нет. Сестра пропала, мать в истерике и помочь мог только генерал. Тем более он обмолвился, что не хочет пересказывать. Теперь придется.
Голос Наилия звучал с кухни неясным бормотанием. Куна давно выучила все сказки сына и теперь по отрывку угадывала страницу в книге. Десятая. Еще немного и Дарион уснет. Кроватка здесь в гостиной, а разговаривать взрослым лучше на кухне. И не слишком громко, чтобы не разбудить.
Голос генерала постепенно затих, а потом Наилий пришел с Дарионом на руках. Положив пухлую щеку на плечо отца, сын дремал с приоткрытым ртом. Темные ресницы, длиннее, чем у Куны, веером закрывали нижнее веко. Не хватало только задорных веснушек на носу и шрама под бровью. Маленький генерал. Какое счастье, что командует пока только игрушками.
Наилий уложил его в кроватку и, беззвучно шепнув: «Пойдем», мотнул головой в сторону кухни. Куна едва дождалась, когда оба переступят порог и закроют все двери.
- Давно Аврелия пропала? Почему ты молчал? Что с ней случилось?
Спрашивала тихо, но голос вибрировал от беспокойства. Генерал замкнулся, превратившись в одну из тех статуй, которые Куна последнее время видела слишком часто. Холодный, вежливый, собранный. Так и хочется добавить: «Ваше Превосходство».
- Она пропала без вести, - глухо ответил Наилий, разливая по двум кружкам горячий отвар. - Три недели ищут и гражданские и военные. Поверь, мои бойцы всю Равэнну вверх дном перевернули, её нигде нет. Никаких изменений по счетам, круг общения молчит, движение Диан-Фор-Два-Грост по аптеками и пациентам отследили, но там пусто. Извини, я ждал новостей, потому молчал.
- Без лекарств Аврелия уже не может ходить, - пробормотала в пустоту Куна, не чувствуя, как кружка с отваром обжигает пальцы. - В стационар нужно вести сразу, как найдут. Болезнь запущена, времени мало, Наилий.
Говорила и понимала, что уже поздно. Сестра мучается, умирает, а она сидит в горах и штанишки Дариону стирает.
- Скажи, она жива? Есть хоть какой-то шанс? Только честно, пожалуйста.
Генерал закрыл глаза и качнул головой. Нет. Безразлично и неотвратимо, как маятник, запущенный чужой рукой.
- Рэм проверил подпольные бордели, притоны шуинистов, другие менее криминальные сборища гражданских - нет её там. Уехала на машине из города и пропала вместе с машиной и своим ухажером. Его тоже нигде нет. Я не хочу категоричных заявлений, но так бывает только, когда жертв убивают и уничтожают тела. Можно ждать и надеяться, я не сдался, бойцы ищут, но в живых Аврелии скорее всего нет.
Ладонь покраснела от жара кружки. Куна безразлично смотрела на алую кожу и удивлялась, почему ничего не чувствует? Глупый розыгрыш, злая шутка. Аврелия не могла умереть. Так не бывает. Она где-то там по уши в неприятностях, скоро доберется до планшета, позвонит и скажет, что нужно заплатить деньги, а её забрать домой. Деньги, деньги, деньги. Сколько стоит улыбка сестры? Её смех, бесконечная болтовня, щебетом птиц будившая по утрам. Сто тысяч «почему» маленькой девочки и взрослое: «я все сама». Кому нужны теперь платья, туфли, косметика? В комнате барака рабочего квартала навсегда станет тихо. Мать жила ради Аврелии, для кого теперь будет?