Здесь вполне уместен вопрос: «Откуда мы вообще знаем, что невротик в действительности испытывает какую‑то боль?» Я могу сказать, что во всех наблюдаемых мною случаях, независимо от психиатрического диагноза, боль появлялась на поверхности сознания в тот момент, когда падала защитная пелена. Боль всегда на страже; она просто равномерно распределяется по организму, если он находится в напряженном состоянии.
Можно задать и другой вопрос: «Не реагирует ли человек таким болезненным образом на психическую травму, которую наносит ему психотерапевт?» Во–первых, психотерапевты не наносят травм и не причиняют боли и обид. Прорыв защитной системы позволяет больному ощутить себя, свои потребности, свои желания и свои обиды. Во–вторых, как только разрушается часть защитного барьера, отделяющего мысли от чувств, чувства начинают вырываться из‑под спуда спонтанно. В–треть- их, боль и обида немедленно возвращают человека к истокам его жизни, и никогда не обращаются на психотерапевта.
По какой‑то извращенной причине мы уже в давние времена пришли к выводу, что тот, кто лучше всех переносит боль является самым сильным и доблестным человеком. Человек, страдающий молча, это «настоящий мужчина», человек, способный стойко переносить боль и удары судьбы. Однако не является реальным человеком тот, кто «стойко» переносит боль просто потому, что привык к ней. В действительности, лучше будет сказать, что тот, кто более всех сам себя отрицает, тот, кто лучше всех страдает — тот победитель всеамериканского конкурса невротиков. Видимо, существует прямая связь между самоотрицанием и доблестью в культуре западного человека, и не только в религиозной жизни, где восхваляется самоотречение, но также и в обыденной жизни человека, который много работает, чтобы содержать семью, и который может преждевременно умереть от такого самопожертвования. Человек, у которого никогда не было времени на самого себя, который постоянно жертвует собой, в конце концов, действительно приносит себя в жертву в буквальном смысле этого слова. Именно в этом смысле я считаю вполне правомочным утверждать, что нереальность или — что то же самое — отказ и уход от реальности убивают.
4
Боль и память
Когда невротик впервые претерпевает расщепление сознания, одновременно происходит и разделение его памяти. В памяти остаются реальные воспоминания, хранящиеся в самых отдаленных уголках сознания вместе с болью, и воспоминания, связанные с системой нереального сознания. Функция нереальных систем заключается в экранировании, фильтровании или блокаде воспоминаний, которые могут привести к боли. Каждая новая первичная сцена вынуждает маленького ребенка вычеркивать из сознания все новые и новые переживания, поэтому каждая основная первичная боль окутана плотным покровом ассоциаций, которые блокированы и не могут выйти в сознание. Чем сильнее травма, тем более вероятно ее влияние на некоторые аспекты памяти.
Суть первичной гипотезы состоит в том, что эта память хранится вместе с болью и восстанавливается при сознательном ощущении этой боли. Мои пациенты, прошедшие сеансы первичной психотерапии удивляются тому, как лечение открывает хранилище их памяти. Был случай, когда одна женщина в самом начале лечения пережила события, происшедшие с нею в возрасте шести месяцев, во все следующие дни терапии она переживала другие события первого года жизни, а потом вспомнила события всей своей жизни, заново пережив их. На каждом из сеансов память ее раскрывалась, но охват этого раскрытия не выходил за пределы того возраста, которому был посвящен каждый данный сеанс. Так, когда она вспомнила, как ее оставили одну в кроватке, она припомнила также обстановку