А теперь… неужели, спустя почти пять лет, мы действительно вернемся домой?..
Уверяю вас, - вклинился Челленджер, откашлявшись – что-то горло першило, - я все посчитал и два раза пересчитал. Ошибок быть не должно. Нет, даже так – ошибок нет!
И спустя все эти славные пять лет он по-прежнему столь же самоуверенный и неунывающий энтузиаст, - добродушно усмехнулся профессор Саммерли в усы.
Ох, Артур, дружище, мне будет не хватать Вашей постоянной критики!
Ученые обменялись рукопожатиями и обнялись, похлопав друг друга по плечам.
Так что, - обратился охотник к младшему товарищу, - вы окончательно решили перебраться сюда, в Авалон? И не жалко дом-на-дереве? – Лорд полушутя поднял бровь.
Мелоун вздохнул, приобняв свою любимую.
Да. Мы подумали и решили, что так будет лучше. И безопасней для моих девчонок, - усмехнулся он.
Нэд, еще неизвестно, что будет именно девочка, - вполголоса напомнила Вероника, положив руку на живот.
Да брось, у вас это потомственное – уже сколько веков рождались Леди-Хранительницы?
Это еще ничего не значит, - стояла на своем девушка. – А родительский дом и вправду жаль… там я выросла… там я жила сколько себя помню. Там я приютила когда-то, на свою голову, пятерых путников, которые стали мне такими родными и… – Она запнулась, за улыбкой пряча слезы.
О-о, ты тоже стала нам родной, милая! – растроганно произнесла наследница, обнимая подругу. – Ты уже давно - моя младшая сестренка, Вероника, - шепнула брюнетка, разжимая объятья и возвращаясь назад, к Рокстону, который тут же положил ладонь ей на спину, в знак поддержки. – Проклятые гормоны! – Стойкая Маргарит Кру все-таки не выдержала и дала волю слезам, уже давно рвущимся наружу. – Уже третьи сутки глаза на мокром месте, - пожаловалась она. – И ведь это лишь начало!
Мелоун усмехнулся.
Счастливчику Рокстону можно только позавидовать. А уж если он ненароком ее разозлит… - шепнул он на ухо невесте и тут же подпрыгнул, почувствовав с тыла какое-то странное покалывание от щипка в области хм… в которой никому не хочется чувствовать щипки, а если и хочется, то он в этом мало кому признается. – Ай!
Я все слышала, Мелоун! – сурово возвестила Маргарит, удовлетворенно улыбнувшись – парень получил урок. – К тому же, Джон не будет меня злить, правда ведь, Джон?
Конечно, дорогая, - поспешил отозваться охотник, незаметно от невесты состроив многострадальную рожицу.
Нам пора, - выдохнул Челленджер. – Аппарат начинает перегреваться. Нужно включать.
Рокстон взглянул на товарища и кивнул. Челленджер нажал несколько кнопок на своём изобретении, оно энергично загудело и начало светиться.
Профессор подошёл и обнял расплакавшуюся Веронику. К ним подошёл Мелоун и обнял обоих. Затем присоединились Маргарит и Саммерли. Шестеро друзей стояли узким кругом, обнявшись. А остальные не вмешивались.
Марагрит, не выходя из круга, повернулась в сторону и протянула руку, приглашая «азиатку» присоединиться. В конце концов, кики тоже была частью Этой их семьи – семьи из дома-на-дереве. Черноглазая улыбнулась, подошла к друзьям и встала между Марагрит и Вероникой, обняв всех, до кого сумела дотянуться.
Наследница всхлипнула, дикарка тоже…
Рано или поздно всё заканчивается. И эти объятия тоже закончились.
Друзья медленно расступились. Челленджер, Кики, Марагрит и Рокстон встали напротив аппарата, где уже ждали родители наследницы и мать лорда.
Прощайте, - прозвучало сразу семь голосов.
Последнее, что видели Вероника, Мелоун и Саммерли – это машущих им рукой друзей. Последнее, что видели Марагрит, Челленджер, Кики, Рокстона, да и Чарльз с Элаизой и Кэтрин Элизабет – это прощальные взгляды Хранительницы, репортёра и седовласого профессора. Взгляды, полные преданности и любви. Прощальные взгляды.
Когда семеро исчезли, Вероника тяжело выдохнула и разрыдалась во всю силу.
У меня странное предчувствие… Я боюсь, что мы их больше не увидим, - сквозь слезы прошептала Хранительница, посильнее прижавшись к груди успокаивающего своим теплом Нэда.
Не говори глупостей, милая, - как можно более задорно возразил репортер, гладя девушку по спине. – Вот увидишь, и месяца не пройдет, как они вернутся! Да еще и с экспедицией, с кучей репортеров, фотоаппаратов и ученых!
Думаешь? – с надеждой сглотнула слезы блондинка, подняв глаза на парня.
Уверен!
Кудри безвозвратно распрямились ещё до того, как Финн вернулась домой, поэтому к свадьбе пришлось соорудить другую причёску – собрать волосы на затылке и выпустить несколько прядей "на свободу", создав таким образом изысканно-неряшливый пучок. Тушь и золотистые тени на глазах, медовая помада на губах. И платье персикового цвета – с длинным ровным подолом, струящимся шёлковыми складками; верх без лямок, корсаж расшит на манер кружева прозрачно-золотистым бисером. Конечно, имелись и туфли – под цвет платья, на высоких тонких каблуках.
Теперь, этим чудесным тропическим вечером, полным тепла, Финн сидела за столиком во дворе дома своих дяди и тёти. Дом был частный, двухэтажный, большой, как следствие – и двор не маленький. Посреди двора располагался внушительных размеров праздничный шатёр белоснежного цвета. Именно под покровом шатра творилось основное веселье – гости танцевали, угощались пуншем и деликатесными закусками, произносили тосты, желая молодым всяческих благ. Но там, где сейчас находилась Финн, тоже не было пусто – несколько столов были выставлены под открытым небом, специально для тех, кому по каким-либо причинам станет неуютно в шатре. Компанию арбалетчице (хм, интересно, как можно быть арбалетчицей без арбалета? С другой стороны, это как с велосипедом – однажды научившись, никогда не забудешь) составляли ещё две подружки невесты и сама невеста, которая теперь могла позволить себе расслабиться – церемония бракосочетания завершилась полчаса назад, и новоиспечённый муж в данный момент танцевал в шатре со своей сестрой.
Звуки музыки и лучи декоративного освещения проникали во двор, поэтому у "обитательниц" дворового столика создавалось впечатление, что они тоже в шатре. К тому же с их места было видно всё, что происходит на основной праздничной арене, ведь никто и не собирался закрывать шатёр наглухо, наоборот – он был открыт со всех сторон. Финн, например, прекрасно видела, хотя и почти не слышала, как Ливия отчитывает Дилана за то, что тот опять пришёл на праздник в лабораторном халате.
Финн сидела, подперев щёку рукой, и слушала стрекотню подруг, главным образом – стрекотню кузины. Бэт была замечательной девушкой, но чересчур активной, причём активность эта выражалась в желании срочно найти пару любому одинокому человеку, маячащему в радиусе тридцати метров. А поскольку у Линды и Мэри личная жизнь была налажена, единственной кандидаткой на поиски счастья в данный момент являлась…
…Финн, я серьёзно. Он отличный парень, я завтра же вас познакомлю!
Завтра ты уезжаешь в свадебное путешествие, - флегматично напомнила арбалетчица.
Не беда, - нисколько не растеряла пылу Бэт. Она энергично поправила диадему с фатой, норовившую сползти набок. – Полчаса ничего не решат, этого времени мне вполне хватит, чтобы вас свести.
Бэт! – Финн застонала и уткнулась лбом в крышку стола. – Ты можешь хотя бы один день не пытаться меня сосватать?
Конечно, могу! Как только ты найдёшь себе парня, я прекращу всё свои происки. Только ищи лучшего, потому что ты, сестрёнка, достойна самого хорошего.
Ну вот и как на неё злиться? Финн поневоле улыбнулась. Но, увидев, что от этой улыбки решительный настрой Бэт увеличился, застонала, зажмурилась и вернула голову на стол.
А кто этот парень? – вдруг спросила Мэри у главной виновницы праздника.