Одно из этих предзнаменований проявилось! Тотчас же туземец благодарит птицу, которая в его глазах не только глашатай, но и творец объявленного благодеяния. Обязанностью отблагодарить туземцы не пренебрегают никогда. «Едва лишь одно из этих благоприятных предзнаменований оказывается замеченным, как охотники разводят огонь; этот огонь доносит до птиц и других животных их благодарность за полученную милость»[20]. «Повернув за излучину реки, мы внезапно остановились. Пять лодок нашего авангарда пристали к берегу. На узкой полоске песка толпа очень возбужденных воинов занималась разведением огня и установкой шестов, с которых они снимали кору таким образом, чтобы вдоль всего шеста образовались завитки: дело в том, что справа увидели птицу, несшую доброе предзнаменование!.. Огонь, надежный курьер, чтобы донести до всеведущих птиц-предзнаменований послания людей, объявил птицам, что люди очень признательны за их милость»[21].
«В то утро мы увидели на нависшей над рекой ветке прекрасную птицу, которую туземцы называют буронг папу… Это одна из птиц, чье появление рассматривается даяками как благоприятное предзнаменование, особенно когда они отправляются в поход за головами. Но они всегда счастливы ее встретить, и мои даяки попросили меня позволить им остановиться на некоторое время в знак уважения; я охотно на это согласился. Они перестали грести и в течение нескольких минут оставались совершенно неподвижны, подняв весла в воздух, а потом снова радостно взялись за дело»[22]. Доктор Нивенгейс имел случай наблюдать то же: «Они услышали совсем рядом с нами, справа, призыв исит. Стало быть, птица предвещала им счастливое путешествие. Для соблюдения обычая надо было, чтобы Квинг Иран вышел из лодки и закурил»[23]. (Огонь несет птице выражение благодарности туземца.)
Только что приведенные и истолкованные факты хорошо вскрывают природу предзнаменований. Эти знаки, являемые птицами и другими существами, — не только указания, предупреждения, объявления о том, что произойдет. Они в то же время и причины. Первобытный менталитет видит в этих птицах и животных мистические силы, от которых зависят предсказываемые ими события. Принадлежит ли им целиком и полностью власть осуществить их? Или они — просто проводники их? Следует ли рассматривать их как носителей передачи, которые сами имеют часть власти и в то же время осуществляют эту власть, которую представляют? Эти вопросы первобытный менталитет перед собой не ставит в столь четкой и ясной форме, и его ответы на них, если бы он и поставил их, не были бы всегда одинаковыми. Нет никаких оснований считать, что представления такого рода повсюду обязательно являются одинаковыми. В зависимости от степени развития общества, религиозных представлений, полученных им от соседних групп, от обществ завоеванных или завоевывающих, в нем будет более или менее преобладать представление об индивидуализированных божествах, а птицы или животные, являющие предзнаменования, будут более или менее ясно выступать как слуги или посланники этих богов. На самом Борнео Хоуз и Мак-Даугэлл, а также доктор Нивенгейс отметили у разных племен различия в этом отношении.
Не оспаривая эти вариации, являющиеся необходимыми следствиями различий в социальных структурах, заметим: чем больше в данном низшем обществе виден собственный характер первобытного менталитета, тем яснее выражены в его предзнаменованиях те особенности, которые мы констатировали ранее. Птицу или животное, которые их доставляют, призывают не просто как носителей доброй вести; их просят, их почитают, их благодарят как раздатчиков таких милостей, без которых невозможно обойтись и которых надо от них добиться. Предзнаменование для этого менталитета, следовательно, не просто знак, оно в то же время и причина. Или, лучше сказать, в таком положении этот менталитет не проводит различия между знаком и причиной. Возможно, он не имеет понятия о знаке, который был бы исключительно знаком; по крайней мере, реальности невидимого мира менее, чем что-либо иное, участвуют в формировании такого понятия. Без сомнения, некоторые первобытные люди великолепно умеют извлекать пользу из естественных знаков. Очень часто, например, когда речь идет о том, чтобы обнаружить на земле даже едва различимые следы животного или определенного человека, или о предвидении погодных изменений и т. п., они поражают европейцев своей проницательностью. Однако в этих случаях речь идет о таких связях, которые сделались им привычными благодаря опыту, обучению и повседневной полезности. Тут они используют часто «феноменальную» память и внимательность, тем более действенную, что у нее не много других объектов. Но как только речь заходит о признаках, объявляющих о присутствии мистических сил, ориентация их ума совершенно меняется. Знаки приобретают мистическое значение. «Причину» от «признака» отличить более невозможно. Предзнаменования — великолепный пример этого. Другими примерами являются необычные факты, которые были исследованы раньше.