— Но ведь это не имеет ни малейшего отношения к боксу! — заметил Пэт, и Стьюбенер, бросив на него быстрый взгляд, отметил, что глаза его были такие же кроткие и синие, как всегда.
— Будьте осторожнее, — предупредил импресарио, когда прозвучал гонг к первому раунду, и Пэт встал на ноги. — Он способен наброситься на вас, как людоед.
И действительно, Келли бросился к нему с дикой яростью, словно готовясь его проглотить. Пэт непринужденно и спокойно сделал несколько шагов, выждал подходящий момент, шагнул в сторону и затем ткнул правой рукой в челюсть противника. Потом он, стоя на месте, с любопытством смотрел на все происходящее. Бой был окончен. Келли упал на пол, как раненый бык, и продолжал неподвижно лежать, пока арбитр, нагнувшись над ним, выкрикивал десять секунд в его неслышащие уши. Когда секунданты подошли, чтобы его поднять, Пэт опередил их. Он поднял громадное инертное тело, снес его на руках в угол и передал секундантам.
Полминуты спустя Келли поднял голову и слегка приоткрыл глаза. Он бессмысленно огляделся кругом и хриплым голосом обратился к одному из секундантов:
— Что случилось? Крыша здесь рухнула, что ли?
Глава IV
Хотя общественное мнение считало, что Глэндон обязан своей победой случайной удаче, но Стьюбенеру все же удалось устроить ему матч с Руфом Мэзон. Матч состоялся через три недели в помещении Сиерра-Клуба в Дримлэнд-Ринке. Публика и на этот раз не видала и не поняла, что, собственно, случилось. Руф Мэзон был тяжеловес, известный во всем округе своим умением и ловкостью. Когда прозвучал гонг для первого раунда, оба боксера встретились на середине ринга. Ни один из них не бросился на другого и не начал бокса. Согнув руки и почти соприкасаясь перчатками, они как бы ощупывали друг друга. Это продолжалось секунд пять. Затем внезапно случилось то, что и один из ста зрителей не успел рассмотреть. Руф Мэзон сделал правой рукой финту. Очевидно, это была не настоящая финта, а нащупывание, угрожающая проба возможного удара. В это мгновение ударил и Пэт. Они стояли так близко друг к другу, что кулак Пэта едва прошел расстояние в восемь дюймов. Это был короткий выпад левой рукой, и для его выполнения надо было быстро повернуть плечо. Удар пришелся по подбородку, и пораженные зрители увидели, как ноги Руфа Мэзона подогнулись, и он всем телом рухнул на пол арены. Но арбитр все видел и начал отсчитывать секунды. Пэт снова отнес своего противника в его угол, и лишь десять минут спустя Руф Мэзон смог при помощи своих секундантов подняться и, еле двигая подгибающимися ногами, добраться до своей уборной. Пораженные зрители с недоумением и недоверием разглядывали его походку, когда он двигался по направлению к своей уборной.
— Неудивительно, — заявил Руф одному из репортеров, — что Буйный Келли подумал, не рухнула ли на него крыша.
Когда и Чэб Коллинз был выбит из строя на двенадцатой секунде первого раунда — а бокс был назначен на пятнадцать раундов, — Стьюбенер решил поговорить с Пэтом.
— Вы знаете, как вас теперь называют? — спросил он.
Пэт отрицательно покачал головой.
— Глэндон — с первого удара.
Пэт вежливо улыбнулся. Ему было малоинтересно, как его называют. Прежде чем вернуться в свои любимые горы, ему необходимо было выполнить определенное задание. Он равнодушно выполнял его — вот и все.
— Так не годится, — продолжал импресарио, сопровождая свои слова зловещим покачиванием головы. — Так быстро выводить своих противников из строя нельзя. Вы должны предоставить им больше времени.
— Я приехал сюда, чтобы состязаться, не правда ли? — удивленно спросил Пэт.
Стьюбенер снова покачал головой.
— Дело вот в чем, Пэт. Вам в боксе приходится быть благородным и великодушным. Не подводите остальных боксеров. Наконец, это нехорошо по отношению к публике. Она за свои деньги хочет получить интересное зрелище. Да затем никто не захочет с вами бороться. Вы их всех запугаете. Как хотите вы, чтобы люди шли смотреть на десятисекундный бой? Подумайте: стали бы вы платить доллар или пять долларов, чтобы посмотреть на десятисекундный матч?
Доводы Стьюбенера убедили Пэта, и он обещал давать публике оплаченное ею зрелище; при этом он заявил, что лично он предпочел бы ловить рыбу, чем смотреть на матч хотя бы в сто раундов.
Пока что Пэту не удавалось занять никакого места в мире боксеров. Местные любители бокса смеялись при упоминании его имени. Оно вызывало в их памяти забавные эпизоды его выступлений и замечание Келли о крыше. Никто из них не знал, как Пэт боксирует. Им были неизвестны его дыхание, его выдержка и сила и умение сопротивляться сильному противнику в продолжительном бою. Он пока доказал лишь умение пользоваться «пэнчем»[2] и отвратительную склонность к «флюку»[3].