От зависти плачут девчонки,
скрываясь в тени, за углом...
(Я ночью сажусь на трехтонку
и еду в райцентр – за стеклом).
Лесной базар
Лесной базар:
– Чик-чик, я стар!
– Отстаньте, что пристали?
– Горю, как жар!
– Укррали, карр!
– Кого-чего украли?
– Не вор-р-ровать!
– Кровать купить!
– Обидел-бидел-бидел...
– Вить-вить, вить-вить,
вить как тут быть?
– Никита, фигу видел?
...Лесной базар
открыт всегда,
лишь в полночь
тут затишье...
Я каждый день
хожу сюда
– купить четверостишье.
Четверостишия
***
Покой кругом... Настурции и голуби.
Избушечка – два шиферных крыла.
Пародией на бешеную молнию –
застывшая над речкою ветла.
***
Без картинных агоний,
в тон земной простоте,
поклоняются кони
лишь траве и воде.
***
Олень бежал, олень устал...
Рога бы сбросить: так мешают!
И смерть близка, но сбрось рога,
тогда оленем не признают!
***
Сапсан родился для капкана,
но я люблю его полет.
Не станет клюва у сапсана –
он зайца гордостью убьет.
***
Антилопа – для галопа.
Теплый дождик – для грибов.
Волки? Волки – для двустволки.
А двустволка – для волков!
***
Гриф спесив, как бывший граф.
Гриф бывалый вор.
Где-то курицу украв,
спесью скрыл позор.
***
Синий стриж вонзился в берег,
словно пуля из ружья...
Синий стриж в удачу верит,
в силу вольного чутья.
Грузди
Счастье! –
грузди
в километре от дома!
Утром не было,
а к вечеру – уже!
Кто-то с маху
ахнул
по́ лесу
громом...
Грузди,
грузди,
Как обрывки пыжей!
Двенадцать
Над рекой стоят, как свечки,
две сосны и десять пихт...
Отраженье в синей речке
передразнивает их.
Мне послышалось, признаться,
будто шепот донесло:
"Нас двенадцать!.. Нас двенадцать!..
Нас – библейское число...
Мы в пожарах не сгораем,
лишь горит под нами мох.
Нас гроза обходит краем,
нас не тронут зверь и бог..."
Так шептались пихты-сосны,
выбрав тему по душе...
А над ними люто-грозный
человек стоял уже!
Взвыла в ритме похоронном
зверь-пила средь тишины...
И упали с тяжким стоном
десять пихт и две сосны.