Лейтенант Гомес стоял у стола.
– Везде устраиваешься, как дома, не так ли?
Флетч сел.
– Который час?
Его знобило.
– Половина шестого утра. Тюремный бассейн откроется только через полчаса. Сейчас его чистят для тебя мэр со своими заместителями. Они знают, что поутру ты любишь поплавать голышом.
– Рад вас видеть, – Флетч остался сидеть на столе. – Рано вы приходите на работу.
– Расследую серьезное преступление. Убийство Дональда Эдвина Хайбека. Вы что-нибудь об этом знаете?
– Да. Что-то читал в газете, – Флетч зевнул и потер глаза. – Пистолет вам передали?
– Какой пистолет?
– Который я оставлял для вас вчера вечером. У дежурного, с запиской.
– Какой пистолет? – повторил Гомес.
– Я думаю, это пистолет, из которого застрелили Хайбека. Я нашел...
Гомес смотрел на дверь.
На пороге возник Бифф Уилсон, чисто выбритый, но, как обычно, в мятом костюме.
– О, привет, Бифф, – воскликнул Гомес. – Принес кофе?
Бифф хмыкнул.
– Полагаю, когда-то я тоже был шустриком. Был ли я шустриком, Гомес?
– Никогда, – покачал головой лейтенант. – Ты всегда вел себя, как херувим.
– Скорее всего, ты прав, – Уилсон вошел, притворил за собой дверь. – Я даже не помню, а как поступают с шустриками?
– В полиции мы обычно лишаем их яиц, – подсказал Гомес. – У всех репортеров есть яйца?
Бифф приблизился к столу.
– Привет, парень. Слышал, тебя упекли за решетку?
– Досадная ошибка, – пожал плечами Флетч. – Меня приняли за грабителя, Лиддикоута. Вероятно, плакаты с его физиономией висят во всех винных магазинах, пиццериях...
Бифф повернулся к Гомесу.
– Мы можем еще какое-то время держать его здесь по этому обвинению?
– Какое-то, да.
– Не можете, – возразил Флетч. – Дежурный уже проверил документы, что лежали в моем бумажнике. Потому-то вы и узнали, что я арестован, не так ли?
– Бумажнике? – переспросил Бифф Гомеса.
– Бумажника при нем не было, – ответил лейтенант. – Лишь украденные часы. Бифф кивнул Флетчу.
– Мы говорили о пистолете, – напомнил Флетч. Бифф посмотрел на Гомеса.
– Каком пистолете?
– Пистолете, который я нашел, – ответил Флетч. – Около редакции «Ньюс трибюн». Вчера вечером я оставил его у сержанта Вильгельма Рома с просьбой передать пистолет лейтенанту Гомесу.
– Хороший мальчик, – Бифф погладил ногу Флетча. – Очень хороший мальчик.
Флетч убрал ногу.
– Мышцы. – Пальцы Биффа впились в голень Флетча. – Посмотри, какие мышцы, Гомес.
Флетч спрыгнул со стола и отступил на пару шагов.
– А что написано у него на шортах? – Бифф прищурился. – Я так далеко не вижу. Название какой-то команды?
– Дружеские услуги Бена Франклина, – ответил Гомес.
– Футбол, – покивал Бифф. – Я думаю, речь идет о футбольной команде.
– Это совсем другая история, – покачал головой Флетч.
– Мне бы хотелось знать, что ты выяснил, – усмехнулся Бифф.
– Много чего. Вы пишете отвратительные некрологи, Бифф.
– А почему ты так решил, Лиддикоут?
– Во-первых, Жасмин и Дональд Хайбек неженаты. Он не разводился со своей первой женой.
– Да? Что еще?
Флетч перевел взгляд с Гомеса на Уилсона, вновь покачал головой.
– Что еще? – повторил Бифф.
– Вы уже поговорили с Габо?
– С кем?
– С Феликсом Габо. Растлителем малолетних. Бывшим клиентом Хайбека. Выпущенным из тюрьмы на прошлой неделе.
– А ты с ним поговорил?
– Еще нет.
– Ты всю неделю путаешься у меня под ногами, парень. Пообщался со всеми членами семьи Хайбека. Даже с сыном-монахом. Ты воруешь мой хлеб. Зачем тебе это нужно, Лиддикоут?
В какой уж раз Флетч покачал головой.
– Это не гангстерское убийство, Бифф. Вы взяли не тот след.
– А ты разбираешься в этом лучше меня, так? Газета поручила тебе это расследование?
– Только ту его часть, что касается музея.
– Ага, музея. Ты что-нибудь понимаешь, Гомес?
– По-моему, он несет чушь.
– Я думаю, его стоит потерять. – Бифф повернулся к Гомесу.
– Мы его потеряем, – заверил его лейтенант.
– Такое случается, парень. – Теперь Бифф смотрел на Флетча. – Дежурный, бывает, ошибается, заполняя ворох необходимых бумаг.
– Конечно, – улыбнулся Гомес. – Сегодня же отправим его в дурдом. А дней через десять все и прояснится, если о нем кто-то да вспомнит.
– А что вы выгадаете? – удивился Флетч. – Несколько дней. Или вы думаете, что я буду молчать?
– Да кто будет винить нас за бюрократическую ошибку? – удивился Бифф. – Я вообще не появлялся в это утро в участке. Да и ты еще не приходил, не так ли, Гомес?
– Я никогда не прихожу так рано.
– А шустрик-то наш хорош. Его не испугало наше предложение отдохнуть несколько дней в дурдоме. А может, подвесим ему что-нибудь посерьезнее? Чтобы отделаться от него навсегда. Так что у вас делают с шустриками? Я забыл.