Стражи шли вдоль берега, ища спуск поудобнее.
Иеро отошел в сторону. Вид, действительно, захватывающий. На полдня пути простор, незаполненная ничем воля. В такие минуты жалеешь, что нет у тебя крыльев — раскинул бы их и полетел над рекою, над Тайгом, и прилетел бы в неведомый город, где живут еще Древние Люди.
Сказки. Старые сказки.
Вдруг Иеро почувствовал, будто из реки, из глубины к нему протянулась ниточка. Невидимая такая ниточка, протянулась и подтягивает к себе, иди, друг мой, поскорее.
Он машинально шагнул к обрыву. Другой шаг, третий. Стоп. Что-то здесь не так.
Иеро закусил губу — не по детски, а до крови. Боль отрезвила.
— Стойте! — крикнул он и удивился своему голосу. Слышно было словно со стороны, и кричал не семинарист, а совсем маленький мальчик. — Стойте, здесь нельзя подходить к реке.
— Вы уверены, мастер Иеро? — почтительно спросил киллмен Оррис. — Ближайший брод в двух днях пути.
— Уверен, — Иеро постарался, чтобы и голос звучал уверенно. Он чувствовал, да, действительно чувствовал опасность. Но что за опасность, сказать не мог.
Стражи остановились, взяли лорсов под уздцы.
А вдруг его, Иеро, путает Нечистый? Заставляет идти в обход, теряя время, теряя силы? Да и не известно, что там, на другом броде, а ведь здесь — картинка, загляденье, покой.
Из Тайга на противоположном, пологом берегу выскочил олень, низкорослый, с длинной косматой шерстью. За ним бежали волки. Два волка. Для оленя и два слишком много. Не из-за волков ли он, Иеро, встревожился? Но для киллмена два волка — это два удара копьем. Это ему, семинаристу волки кажутся страшными чудищами.
Олень большими прыжками несся к реке. Переберется через речку, а там, глядишь, и спасется.
Не перебрался. Тихая, зеркальная гладь превратилась в бурный водоворот. Олень закричал, и крик его, пронзительный, тоскливый настолько напоминал женский, что сердце сжалось, а потом забилось вдвое быстрее.
— Снапер! — воскликнул Оррис.
Да, это был снапер. Не очень большой, хотя это отсюда, издалека. А там, внизу, по другому.
Олень еще раз крикнул, коротко, безнадежно — и исчез в глубине. Волки, поджав хвосты, метнулись назад, в Тайг.
Минуту в отряде царило молчание. Что снаперу копья и мечи, зубочистки.
— Я никогда не слышал, чтобы снаперы водились в Юкке, — Оррис старался говорить спокойно, но бусинки пота на висках выдавали волнение. — Так далеко к северу они, по-моему, вообще прежде не встречались.
— Если бы мы попытались перейти Юкку здесь, то… — начал было страж Шалси.
— То олень, наверное, остался бы жив. А мы — нет. Мастер Иеро, куда нам следует идти, вверх или вниз по течению? — Оррис просил так, словно полностью полагался на семинариста. Нет. Он не словно полагался, он действительно полагался на Иеро.
Юноша замер, прислушиваясь.
Хотел бы он быть так уверен в себе, как в нем уверены стражи…
Река, длинная, прихотливая Юкка предстала перед внутренним взором. Он в самом деле видит или все это — игра воображение?
Видение мелькнуло и исчезло.
— Вверх, — Иеро постарался говорить буднично, просто. — Нам нужно идти вверх. На два дня пути.
Стражи границы очень, очень спешили, но никто и не подумал усомниться в верности решения мастера Иеро.
Караван двинулся на восток.
3
Туман, казалось, был порождением самой земли. Густой и плотный, он стелился понизу, не доставая лорсу и до колена, но укрывал землю полностью. Не видно, куда ступать. Умные животные шли медленно, осторожно, неровен час угодить копытом в ямку. Если медленно — не беда, успеет вытащить, но если на бегу — плохо.
По счастью, ямки, норки, камни попадались редко.
Иеро соскочил с лорса. Теперь он часть пути шел пешим, благо из-за тумана скорость продвижения каравана сравнялась со скоростью человеческого шага.
Блага в тумане, конечно, никакого, но роптать на стихию глупо.
Где лорсу по колено, человеку по пояс, даже и выше. Он шел в тумане, а казалось — плывет. Шел, подражая лорсу и стражам — те тоже время от времени разминались. Сначала следовало опустить ногу, удостоверится, что земля ровная, и лишь затем переносить на нее вес. Первые шаги выходили медлительными, неуклюжими, но затем появилась сноровка, и Иеро шел немногим медленнее ходьбы обычной. Зато шаг получался крадущийся, бесшумный. Киллмен Оррис говорил, что разведчику туман — лучший учитель. Отчего ж не поучиться, если представился случай?