Ну да, вспомнил Сарафанов, вместо нее он и подметал двор. Искал, значит...
- Женя не в курсе была, он ушел, а дверь она закрыла. Мы как раз стояли в прихожей. Сами видели. Потом к нам заходила Екатерина Семеновна. Пирожки с грибами приносила. За ней я запирала...
- Странная компания для девушек, - заметил писатель.
Света улыбнулась:
- Да какая там компания. Принесла угощенье, спела с нами караоке, потом всплакнула немного. И все. Через полчасика ушла.
- А чего плакала? Повод был?
- Был. Уезжает она в деревню. Говорит, детям свою квартиру отдала, а они ей взамен лачугу какую-то прикупили в деревне. Эта квартира хорошая, но съемная, дорогая. Шилова в ней год прожила, привыкла, с Женей сдружилась опять же, а теперь... Мы все расстроились из-за нее.
Сарафанов вспомнил, как Эдик сказал, что в их подъезд Снегурочка заходила. Так неужели...
- Девочки, а про Снегурочку вам Женя ничего не говорила? Может, кто заказывал в подъезд?
- Да, нас уже спрашивали. Мы, кстати, когда вышли покурить на площадку, чтобы Ван Гога дымом не травить - это, считай, сразу, как пришли, - так какая-то Снегурочка поднималась по лестнице. А еще мужик елку нес следом. В квартиру к Екатерине Семеновне стучался. Вот и все события. Мы прокручивали в памяти это по сто раз. Ничего странного и необычного...
К вечеру пришел Глинский. Писатель пребывал в мрачных размышлениях.
- Понимаешь, Эдик, я вдруг понял, что слова "полная бездарность" - это про меня.
Литагент пытался прицепить на голову Ёршика маленький красный колпачок со снежинками.
- Ну что ж ты упираешься... - пыхтел он. - Хозяин твой должен почувствовать, что скоро Новый год или как? - Ершик чихнул и вырвался из рук. - Володя, ты брось на себя наговаривать. Давай лучше подумаем, что могло произойти. Мне наш консультант вот что сказал: Стрельцова эта в прошлом действительно была балериной. Из театра она уволилась сама. Но это официальная версия, а по слухам - ей предложили это сделать за пьянство и наркотики.
Сарафанов нахмурил брови.
- Погоди, тогда почему сразу арестовали Женю? У нее в квартире наркотики что ли нашли?
- Тут другое. Причина смерти - отравление наркотиками в сочетании с ядом. То есть не банальный передоз, а убийство. Понимаешь?
- У-у... серьезное дело. - Сарафанов поднялся и начал расхаживать по комнате, скрестив руки. - Получается, что пуант валялся не просто так. Он свалился с ноги, когда балерину волокли по лестнице. И как проникли в квартиру к Жене? Не сама же она притащила покойницу к себе. А потом еще и полицию вызвала.
- Нет, конечно. Все это выглядит несуразно, так скажем.
- Эдик, вспомни, ты тоже вчера видел в окно, как кто-то заносил елку к нам в подъезд?
- Да. Мужчина в синей телогрейке нес на плече небольшую пушистую елочку.
- Вот-вот. И подруги Жени видели, как он занес елку в квартиру соседки, той, что убирала лестницу, когда мы уходили в ресторан.
- И что нам это дает? Вот если бы он ковер нес, то можно было бы предположить, что в ковре труп балерины. А так...
- Я сейчас вдруг подумал: зачем бабушке елка, если она собралась выезжать?
Эдик посмотрел на писателя и развел руками.
- Действительно, зачем? С другой стороны, всякие причуды у людей бывают, особенно у старшего поколения.
- Знаешь, Эдик, я должен с ней поговорить. Все-таки она хорошо знает Женю. Что связывает девушку с бывшей балериной-наркоманкой? Общего прошлого у них, скорее всего, нет. Возраст разный. И Женя не балерина. Точно.
- А кто она?
- Не в курсе. У меня племянница балерина, я знаю, как они выглядят. Особенно ноги, ступни, пальцы. И походка. А Женя прибегала ко мне в сланцах на босу ногу. Нет, профессионально они не связаны. И потом, она бы сразу узнала Виолу, будь они более близко знакомы. А так... Короче, я поднимусь к Шиловой.
Старушка открыла дверь и удивленно уставилась на писателя.
- Владимир Кириллович? Что-то случилось?
Сарафанов мотнул головой:
- Нет. У меня все в порядке, Екатерина Семеновна. Я хотел бы поговорить с вами про Женю.
Шилова изменилась в лице и отошла в сторону, пропуская писателя.
- Проходите. Если честно, мне настолько тяжело, что и говорить не хочется. Это ж какой грех... А я ведь привязалась к этой Жене Ивановой, как к родной.
В квартире было пусто, лишь вдоль стен в коридоре стояли сумки и коробки. Из мебели в гостиной остался большой круглый стол со стульями и небольшой диванчик в углу. У окна лежал тряпичный тюк, придавленный елкой.
- Новый год здесь будете встречать?
Женщина недоуменно подняла брови, затем, перехватив взгляд писателя, замахала руками:
- Нет-нет, что вы. Какой мне Новый год... Вот, принесли вчера елку. Зачем? Будто насмешка какая.