В конце недели проводили Тоню в город. Мама и девчонки, как водится в таких случаях, всплакнули немного, а потом мы все вместе вышли за ворота. Когда Тоня с небольшим чемоданчиком шла к лесовозу, за рулём которого сидел Ромка, мама неожиданно перекрестила ей спину и негромко сказала:
- С Богом, доченька...
А Галка приехала всего за три дня до начала занятий. Об этом мне поведал Генка Тимохин, зайдя вечером:
- Сидишь, как сыч, дома, носа не высовываешь, а там Галька Щира приехала.
- Какая мне разница, - стараясь быть равнодушным, ответил я, хотя внутри будто оборвалось что-то.
- Кончай трепаться, Колька! - Генка расхохотался. - О ваших записочках, наверное, полкласса знает. От Зойки разве что скроешь! Это она вас засекла.
Я стоял и моргал глазами, подыскивая ответ, но так ничего и не придумал. Вот так номер! Вся наша конспирация - коту под хвост. Правду говорят: шило в мешке не утаишь. Интересно, как Галка к этому отнесётся? Вот будет ей сюрприз!
- Пойдём на нашу поляну, там сегодня все собираются, - потянул меня за руку Генка. - Давно в лапту не играли.
Пришла ли туда Надька, думал я, шагая рядом с Генкой? А если пришла, расскажет Галке или нет? Обычно девчонки об этом не распространяются, ну, а вдруг - из ревности, назло... И холодок тревоги опять заходил под рубахой.
Место, куда пошли с Генкой, мы называли "наша поляна". Здесь мы играли в городки, лапту и в разные другие игры. Поляна начиналась сразу за огородами и своей длинной стороной упиралась в заросли тальника, за которыми раскинулось пересохшее нынешним летом болото Для наших игр места хватало с избытком - не сравнить со "спортивным городком" у конторы. Нередко сюда наведывались парни и постарше нас. Посмотрят, позубоскалят над нами, а потом, глядишь, сами в игру включаются. Другой раз, не успеем оглянуться, как уже зрителями становимся - у них там свои счёты! А по выходным дням и праздникам не остаются в стороне даже матёрые, уже в годах, мужики. Придут вроде бы на молодёжь посмотреть, свои молодые годы вспомнить, а руки-то чешутся - ну и за лапту. А разыграются - команда на команду, - войдут в раж и о возрасте забывают. Вот тогда-то и начинается настоящая потеха!
Надьки на поляне я не увидел и немного успокоился. А вот Галка была там и, как обычно, - в центре внимания. О чём-то рассказывая, она живо размахивала руками, смеялась, и было видно, что ей очень приятна и радостна встреча с ребятами. Я сразу забыл обо всём и уже никого, кроме неё, не видел. Наконец-то дождался!
Галка увидела нас с Генкой, глаза её на мгновение вспыхнули знакомыми искорками, но она тотчас отвернулась, вроде бы не заметив ни Генку, ни меня. А я подошёл прямо к ней и, зная, что скрывать теперь нечего, улыбнулся и сказал:
- Здравствуй, Галка!
- Здравствуй, - как можно равнодушнее сказала она, а в глазах её читалось: "Ты что, сдурел?".
- Ой-ой-ой! - простонал Генка, скривив рожу. - Могли бы и поцеловаться.
Не рассмеялась только Галка; она затравленно озиралась вокруг, не зная, что делать и что сказать. Такой растерянной я увидел её впервые. Уж кого-кого, а Галку-то трудно было чем-либо сбить с толку. И ещё я увидел Зойку Голованову, поглядывающую на меня с многозначительной ухмылкой. "Вот штучка! И когда только успевает всё пронюхать", - с досадой подумал я.
- Не надоело вам в тайны играть? - посмеиваясь, спросил Генка.
- Проболтался? - прищурив глаза и сдвинув брови, Галка повернулась ко мне.
Я выдержал её испытующий взгляд и ответил:
- Нет, не проболтался. Я никому даже слова не сказал. Честно...
- А как же... - начала, было, Галка, но Генка перебил её:
- Хватит вам, потом разберётесь... Давайте на команды делиться!
Пока ребята делились на команды, мы продолжали стоять там, где стояли. Галка ещё не пришла в себя и, потупив взгляд, носком туфли нервно ковыряла землю, а я терпеливо ждал, когда она заговорит. Наконец она тряхнула головой, сверкнула своими зелёными искорками и улыбнулась:
- Ну и хорошо... Я сама уже хотела... - и тут же, отметая всё, о чём думала минуту назад, вглядываясь в мои глаза, быстро спросила:
- Колька, а ты ждал меня? Ждал? Только честно!
- Ещё как!
- А я мамке все уши прожужжала: поедем да поедем, а у неё всё дела и дела...
"Если бы ты приехала на недельку раньше, - пронеслось у меня в голове, - тогда бы ничего не случилось".
- Пойдём играть, - отгоняя смутные мысли, сказал я.
- Пойдём. Только в одну команду. Хорошо?
После игры, немного отстав от ребят, мы пошли рядышком. Уже стемнело, можно было, не таясь, взяться за руки, и мы взялись.
- Через два дня в школу, - сказала Галка задумчиво. - Последний класс...Грустно как-то... И, не знаю почему, - тревожно. Папа сказал недавно, что нашу семью ждут большие перемены, но какие - не объяснил. Чтобы не сглазить, говорит.
- А я слышал, что через год-полтора участок закроют. Может, это?
- Не знаю. Но вряд ли...
Мне показалось, что она что-то недоговаривает, однако расспрашивать не стал. Но вот она опять пристально посмотрела на меня и сказала:
- А ты, Коля, за лето изменился. Не заметил?
- Я в зеркало раз в год смотрюсь.
- Я не шучу. Ты какой-то серьёзный стал и... взрослый.
- Ты тоже изменилась.
- Как?
- Ты... ты красивее стала.
- Скажешь тоже, - она отвернулась, но пальцы мои сжала крепче. - Конопатой была , конопатой и осталась... Побежали, а то ребята далеко ушли.
Ребят догнали почти у самой дороги и там попрощались. Я долго смотрел ей вслед, пока она, вместе с ребятами, не скрылась за поворотом. Всё - до последней жилочки - во мне ликовало и пело. Завтра я снова увижу её и послезавтра тоже, и так будет каждый день. И тревога, снедавшая меня все последние дни, вдруг исчезла, уступив место уверенности: ничто на свете не помешает нашей дружбе! А случившееся у танцплощадки виделось мне в эти минуты, не более чем досадным недоразумением. И я решил ничего ей не говорить. Пока. Потом видно будет...
А сказав Галке, что она изменилась и стала красивее, я нисколько не лукавил. Её серые, искристые глаза стали ещё ярче, ещё глубже, а стройная фигурка, недавно похожая на мальчишескую, вдруг потеряла свою угловатость и приобрела мягкие плавные очертания. Как же быстро могут изменяться эти девчонки!
В школе наш класс ожидала прямо-таки сногсшибательная новость: Серёжка Кузьмин бросил школу. Девчонки, всегда и всё знающие, шептались между собой по углам и многозначительно поглядывали на нас, мальчишек, словно и мы был в чём-то замешаны. Но вскоре узнали все. Посёлок - он и есть посёлок, да ещё такой маленький как наш: любая новость здесь распространяется с невероятной скоростью.
Оказывается, тётка Варвара прихватила в своей бане Серёжку и всем известную в посёлке молодую разбитную вдовушку Ленку Козлову. Ленку она оттрепала за волосы, а Серёжку отвозила вожжами. "Если начал по бабам бегать, - сказала она, - место тебе не в школе, а на лесосеке". Через неделю директор школы Иван Григорьевич сам сходил к Кузьминым (седьмой класс всё-таки, выпускной!), но тётка Варвара была непреклонна. Она твёрдо заявила: "В школу не пущу - от греха подальше. Прохфессора из него всё одно не выйдет, а сучки рубить - шести классов хватит".
Несколько дней в посёлке посудачили, посплетничали, и на том всё закончилось. Как-то я встретил Серёжку у магазина, куда он пришёл купить папиросы. На голове его красовалась кепка "шестиклинка", на одно плечо был накинут синий шевиотовый пиджак, брюки заправлены, хотя и в старые, но до блеска начищенные хромовые сапоги с "гармошкой". Ни дать ни взять - первый парень на деревне. Куда мне теперь до него! Он хлопнул меня по плечу и сказал:
- Привет, кореш! Грызём науку?
В его нагловатых глазах я не увидел даже тени смущения и озабоченности: напротив - он был доволен и весел.
- В школу не тянет? - спросил я его.
- Ну, ты даёшь! Мне эта школа вот так обрыдла! - он резанул ребром ладони по горлу. - В бригаде лучше, там мужики серьёзные. Если припрёт, можешь к нам приходить - ты тоже справишься.