Вскоре Паня, Федя, братья Самохины заняли самый почетный, наружный пост у дверей рудоуправления.
— Всю площадь видно! — сказал Федя и искоса взглянул на Паню: сердится еще или не сердится?
Но Паня сделал вид, будто вчера между ними вообще ничего не произошло, и ответил:
— Да, повезло нам… Ребята, Миляевы идут. Смирно!
На крыльцо поднялся первый посетитель — персональный пенсионер забойщик Миляев, маленький старичок. За ним следовали со своими женами три его сына, кузнецы ремонтно-механической мастерской.
— Был уже народ? — ревниво спросил старик.
— Вы первый, Михаил Иванович, — почтительно ответил Паня.
— А то как же! — приосанился Миляев. — Отцу кланяйся…
Электрические часы на автобусной остановке показали девять. Самодеятельный оркестр, не жалея барабанов, грянул марш, динамики усилили музыку до грохота, и народ пошел к рудоуправлению все дружнее и дружнее.
— Это мастер бурового станка Полуянов, — называл Паня пришедших. — Он первый начал на руднике скоростное бурение… Усатов из лаборатории, руды изучает… Таня Прохорова, мотористка на промывочной фабрике…
Он знал всех горняков, а братья Самохины знали всех металлургов Старого завода.
— Орест Дмитриевский, сталевар второй печи, мотоциклетный гонщик, — сказал Толя.
— Костя Уклеев, листокатальщик-дублировщик. Его в кино показывали, — сообщил Катя. — Старый завод от Горы Железной не отстанет!
Федя молча слушал товарищей и провожал глазами пришедших, будто вел счет горнякам, металлургам, железнодорожникам, их орденам, медалям и комсомольским значкам.
Пришедшие непременно здоровались с почетным караулом:
— Привет, ребята!
— Будьте готовы!
К рудоуправлению подкатили два автобуса и несколько индивидуальных машин. Это приехали люди с Ново-Железногорского металлургического завода. Гости столпились возле высокого старика с Золотой Звездой на груди.
— Это Дружин, обер-мастер доменных печей. Герой Социалистического Труда, — сказал Паня. — Он самый лучший доменщик на всем Урале.
Федя еще больше подтянулся.
Когда на крыльце появился генерал-директор Новинов, старик Дружин проговорил высоким, немного дребезжащим голосом:
— Это наш первый отряд, стахановцы доменного цеха, товарищ генерал-директор. Пришли к вам с подмогой. Принимаете?
— Вашу братскую помощь примем с благодарностью, — ответил Новинов. — Но прошу иметь в виду, что горняки и старозаводцы штурмуют табельщиков, так что свободных табелей осталось немного.
— Все нашими, будут!
Дружин подал знак рукой, и доменщики двинулись за ним, как бойцы за командиром.
— Что, озорной, угодила я тебе малахитом? — послышался голос бабушки Ули. — Примечай, сын милый, что ворон старый не каркнет даром… А где тут на работу берут? Покажи…
К тому времени, когда Егорша привел смену караула, у Пани созрела смелая мысль. Он пошептался с Федей, и они пошли в отдел кадров. Там мальчики протолкались к столам, за которыми сидели почетные табельщики.
— Не можем, Сергей Арсеньевич, дать вам табель на пять смен, — прогудел Юрий Самсонович. — Табелей почти не осталось. На одну смену вас наймем, если хотите.
— Протестую и протестую! Много ли за одну смену сделаешь, только себя раздразнишь, — стал спорить с ним Дружин и вдруг рассмеялся: — Ох, хитер! Табели от меня прячет — мол, велика ли в старике корысть. Зря, зря ты! Ради такого случая я обязуюсь срочно помолодеть. И помолодею, верьте слову!.. Разве плохо старики на Урале в военные годы работали? — обратился он к горнякам, стоявшим в очереди. — А теперь? С колошника домны мы, металлурги, все мирное строительство видим. Куда уж тут руки складывать… Ну, пиши, пиши табель, товарищ Борисов, не задерживай народ. — Он по-стариковски далеко отставил от глаз розовый листочек-табель и прочитал вслух: — «Я, Дружин Сергей Арсеньевич, обязуюсь отработать одну шестичасовую смену на втором участке срочного строительства Железногорского рудника». Число и час выхода на работу указаны, ясность полная. Беремся за траншею, товарищи горняки!
Он расписался в дубликате табеля, встал, поклонился горнякам и вышел, сопровождаемый доменщиками.
— Совсем не дал бы старику табеля, да ведь обидится, — сказал Юрий Самсонович. — Ну, молодежь, кто на очереди?.. А вам, ребята, что нужно? — обратился он к мальчикам.