Люди утренней смены шли к длинному бараку, украшенному красным полотнищем: «Откроем путь руде к 1 ноября!» Мальчики прошмыгнули за ними. В бараке было много народу, гудели голоса и крепко пахло махоркой. Отметчик принимал от рабочих розовые листочки-табели, тут же составлялись бригады, и люди уходили на стройку. Рабочие ночной смены, уже получившие свои табели с отметкой о выполненной работе, закусывали возле буфетной стойки и курили, сидя на корточках вокруг железной печурки. От их мокрой одежды поднимался пар, а лица были обветренные, покрасневшие.
— Утренняя смена везучая, к солнышку пришла, а ночной досталось, — сказал один из них, гордясь тем, что работал ночью.
В дальнем углу барака было особенно людно. За столом, уставленным баночками с красками, сидел художник Дворца культуры и записывал в блокнот то, что говорила ему Ксения Антоновна, а рабочие слушали ее и помогали вспоминать фамилии.
— Бригаде Миляева надо написать отдельный благодарственный плакат, — сказала она художнику. — В бригаде пять человек: сам Миляев, сыновья Всеволод, Олег и Михаил и жена Олега. Маруся. Отлично работали всю ночь на подаче балласта.
Не знал и даже не мог предположить Паня, что мать Вадика может быть такой. В сапогах, в ватнике, в кожаном шлеме, она стала выше, и голос ее тоже изменился. Дома он звучал тихо и мягко, а тут стал решительным, командирским.
Все наперебой заговорили о лучших работниках, мелькали знакомые фамилии. Паня услышал, что Тарасеев, главный бухгалтер рудоуправления, пожилой человек, вел себя по-геройски, когда поползла насыпь; щеголиха Варя Трофимова работала у транспортера чуть не по пояс в мокром балласте и отказалась взять работу полегче; а инвалид Устинов явился ночью с просьбой дать ему какое-нибудь дело и до сих пор заправляет инструмент в кладовой.
— Эй, ребята, с работы или на работу? — шутливо спросил кто-то из строителей.
Ксения Антоновна обернулась к мальчикам и удивилась:
— Вас только и ждали. Что вам здесь нужно? — Она посмотрела пропуск и рассердилась: — Что за игрушки, не понимаю, пускать на строительство детей, будто это киноутренник…
В ответ на умаляющий взгляд Пани Ксения Антоновна, поколебавшись, сказала:
— Ну хорошо, покажем вам кусочек стройки, но от меня ни на шаг, будете моими адъютантами. — Потом она кивнула Феде: — Вот мы и познакомились, Федя Полукрюков. Пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить тебя за помощь Вадику.
Вслед за нею мальчики прошли в ворота.
Их охватило оживление стройки. Люди из ночной смены, грязные и веселые, сдавали инструмент кладовщику. Оглушительно свистнул паровоз, притащивший платформы с балластом. На грунтовой дороге грузовые автомашины торопили друг друга гудками. Когда солнце, выбравшись из поредевших туч, залило землю теплым, прозрачным золотом, стало еще шумнее и вспыхнули кумачовые плакаты, поставленные вдоль дороги.
Мальчики надеялись, что Ксения Антоновна поведет их на железнодорожную насыпь, но не тут-то было. Быстро шагая, она поднялась на насыпь, спустилась с нее по другую сторону, и мальчики увидели бой людей с Потеряйкой. Грузовики подъезжали к переднему краю по дощатому настилу, и люди сбрасывали глыбы камня-бута в желтую, взбаламученную воду, покрытую грязной пеной.
— Строим дренажную дамбу, чтобы вода не размыла насыпь, — коротко пояснила Ксения Антоновна.
К ней подошли рабочие. Из немногословного разговора старших Паня и Федя узнали, что дамба продвигается через заливчик медленно, а надо спешить, потому что осенние дожди поднимают уровень воды в Потеряйке.
Мальчики уже враждебно смотрели на кипевшую воду, жадно глотавшую камень. Сколько же понадобится бута, чтобы дамба достигла другого берега залива? Целые горы!..
— Еще и третьей части не сделали. Туг, наверно, глубоко, — предположил Федя.
— Чего там глубоко! — не удержался, чтобы не ответить, Паня. — Я здесь купался сколько раз. Мелко здесь только. Плохо купаться — дно илистое.
Шумели машины, падали в воду глыбы серого бута, и мальчиков начинало тяготить то, что они стоят в стороне, ничего не делая.
— Пошла, пошла!
— Машину уводи! Машину!..
Крик был непонятным и тревожным.
Уже на бегу Паня, старавшийся не отстать от Феди, разобрался в этом происшествии. Край дамбы будто таял в воде. Машина, только что отдавшая свой груз ненасытной Потеряйке, сползала в воду, дергаясь вправо и влево. Порывистые движения машины казались очень странными, словно а беду попало живое существо.