— Что плохого в величии? — надменно фыркнул Малфой. — Любой хочет стать могущественным, но только единицы способны на это, так почему бы не встать на сторону того, в чьих руках будут сила и власть?
— Так и чем же ты после этого отличаешься от магглов? — насмешливо поинтересовался Поттер. — Как ни посмотри, что магглы, что волшебники начинали страшные войны ради власти и при этом всегда прикрывались какими‑нибудь благородными целями. Но в убийствах и войнах нет ничего благородного! Ни одна война не приведет ни к счастью, ни к миру! Так не бывает.
— И это мне говорит человек, победивший Тёмного Лорда, — тихо заметил Малфой. — Человек, родители которого были убиты Тем–Кого–Нельзя–Называть. Человек, у которого есть все причины для войны и мести, — блондин иронично изогнул бровь. — Не слишком ли это лицемерно с твоей стороны говорить о мире во всем мире?
— Я не собираюсь мстить, — твердо заявил Гарри.
— Скажи ещё, что не встанешь на сторону света, если начнется война, — язвительно усмехнулся Драко.
— А почему я вообще должен вставать на чью‑то сторону? — непонимающе спросил Поттер. — Что если я вообще не хочу ни с кем воевать?
— Тогда чего же ты хочешь? — удивленно моргнул блондин.
— Для начала, я хочу, чтобы все оставили меня в покое, — усмехнулся Поттер.
— Ну, для этого тебе нужно родиться в другой жизни, — насмешливо заметил Драко.
— Да, спасибо за совет, — мрачно буркнул Гарри. — Снейп тоже что‑то подобное предложил.
— Знаешь, может быть, ты действительно весь такой миролюбивый и правильный, но вот того, что ты идиот, ещё никто не отменял.
— Ну, раз ты у нас умный, может, дашь мне какой‑нибудь ценный совет? — Гарри язвительно хмыкнул.
— Тебе нужно проявить твердость характера и доказать, что ты настоящий слизеринец, — протянул Малфой нравоучительным тоном. — Прекрати прятаться и вылезай из своей раковины, — он усмехнулся, — покажи уже чего стоит Великий Поттер.
— Я не великий, — поморщился Гарри.
— Чушь, — Малфой широко ухмыльнулся. — Слизерин всех нас ведет к величию, смирись с этим.
— Людей нельзя изменить…
— Но можно изменить своё отношение к ним, — сокурсники обменялись понимающими улыбками.
Как раз в этот момент дверь открылась, и в спальню вошел Том. Заметив сидящих на полу мальчишек, Арчер остановился, удивленно их разглядывая.
— Хорошо смотритесь, — наконец прокомментировал он, — очень…симметрично.
— Твой ненормальный Поттер чуть не сломал мне нос, — гнусаво пожаловался Драко, поднимаясь на ноги.
— Какая досада, — Арчер уселся на свою кровать. — Гарри, вот ты ничего до конца довести не можешь!
— Между прочим, это Малфой начал, — тут же отозвался Поттер, чувствуя, как отпускает нервное напряжение, которое сопровождало его на протяжении последних двух недель. Он никогда не думал, что примитивная драка может так успокоительно на него подействовать.
— Избавь меня от подробностей, — Том поморщился и окинул друга оценивающим взглядом: — Кстати, скоро обед, так что, думаю, тебе нужно навестить мадам Помфри, — заметил он.
— Зачем?
— Чтобы не распугать всю школу своей опухшей физиономией, — Арчер пожал плечами.
— И что? Никакого сочувствия к пострадавшему другу? — обиделся Гарри.
— Не сегодня, — самодовольно ухмыльнулся Том.
Драко откинул со лба прядь растрепавшихся волос, небрежно поправил прическу, стряхнул с мантии пару невидимых пылинок и высокомерно взглянул на зеленоглазого сокурсника.
— Советую поспешить в больничное крыло, Поттер, — растягивая слова, сказал он, возвращаясь к своему привычному амплуа чистокровного аристократа. — Я не желаю, чтобы ты позорил наш факультет своим видом.
— Скажи это своему отражению, Малфой, — беззлобно огрызнулся Гарри, за что тут же был награжден презрительным взглядом блондина.
Мадам Помфри встретила двух слизеринцев потрясенным взглядом, после чего на обоих был обрушен град осуждения и возмущения в основном сводящийся к тому, что ни один уважающий себя волшебник не опустится до применения грубой силы. Впрочем, несмотря на все своё недовольство, медсестра поспешила залечить все шишки и ушибы мальчишек и заботливо осмотрела обоих, проверяя, нет ли серьезных повреждений. Только после этого слизеринцев отпустили восвояси, заверив их, что в случае повторения подобного инцидента мальчиков отправят лечиться к профессору Снейпу. Всю обратную дорогу до подземелий Гарри представлял себе реакцию строгого декана, если они с Драко появятся на его пороге покрытые синяками и ссадинами. Живо вообразив себе эту картину, мальчик пришел к заключению, что он, скорее, отгрызет собственную руку, чем доверит свое лечение разгневанному Снейпу. Уже подходя к общежитию Слизерина, оба первокурсника нос к носу столкнулись с Гермионой, которая явно кого‑то ждала, расхаживая взад–вперед у самого входа в гостиную змеиного факультета.