— Попробуй еще побегать, гаденыш, — с его губ сорвалось незнакомое Поттеру заклинание, и Гарри закричал от острой боли в правой ноге. Квирелл рассмеялся, наблюдая, как мальчик корчится от боли и, помедлив, наложил на него Круциатус.
Еще никогда в жизни Гарри не чувствовал подобного. Ему казалось, словно с него живьем снимают кожу, ломают кости и выкручивают суставы, боль в сломанной до этого ноге была ничем по сравнению с этим. Он кричал, не узнавая собственного голоса, думая, что теперь эта агония будет длиться вечно, но все прекратилось, и Гарри затих, жадно хватая ртом воздух.
— Ну, как ощущения, маленький герой? — процедил Квирелл, наблюдая за ним. — Хочешь еще?
— Почему бы вам самому не попробовать? — хрипло огрызнулся слизеринец, пытаясь отдышаться и унять дрожь, сотрясающую все тело, его жутко тошнило, а голова, казалось, готова была расколоться на части, он даже не сразу понял, что эта боль исходит от шрама, а не является последствием пыточного проклятья. Гарри вздрогнул, услышав, как Квирелл что‑то злобно шипит, и приготовился к новому кругу боли, когда ядовитую речь мужчины прервал другой голос.
— Мне кажется достаточно, Квиринус, — задумчиво вздохнул второй волшебник, о котором Поттер успел забыть. — Боюсь, если ты продолжишь в том же духе, то через пару минут у нас на руках будет пускающий слюни идиот, а мне хотелось бы поболтать с ним, пока он в своем уме.
— Нашел время, — раздраженно огрызнулся Квирелл, но спорить не стал и, сильно потянув Гарри за волосы, вынудил его встать на колени. Правую ногу свело от боли, и мальчик стиснул зубы, чтобы не кричать, в конце концов, несколькими минутами раньше он пережил боль пострашнее перелома. Квирелл с ухмылкой отступил на шаг, держа Поттера под прицелом волшебной палочки, и только теперь Гарри смог рассмотреть второго волшебника, который стоял чуть дальше и наблюдал за происходящим со стороны. Почему‑то, увидев его, мальчика охватило совершенно абсурдное разочарование. Потенциальный злодей совсем на злодея похож не был. Скорее, он казался…располагающим к себе. Он был чуть ниже Квирелла, и в отличие от профессора обладал приятной внешностью. Волосы у него при неярком освещении казались темно–русыми, хотя, на самом деле они, скорее всего, были пшеничного цвета. На тонких губах волшебника играла спокойная улыбка, а в карих глазах горело искреннее любопытство, когда он рассматривал первокурсника.
— Значит, это и есть тот самый знаменитый Гарри Поттер, — волшебник поцокал языком и неспеша приблизился к слизеринцу, опустившись перед ним на колени и только теперь, оказавшись с ним лицом к лицу, мальчик увидел, что в этих спокойных на первый взгляд глазах нет ни капли доброжелательности. Волшебник рассматривал мальчика так, словно перед ним лежала лабораторная крыса, которую ему не терпелось вскрыть и изучить. По спине слизеринца побежали мурашки. В сочетании с ледяным взглядом, приветливая улыбка на лице волшебника начинала казаться пугающе неестественной.
— Ты не представляешь, как давно я хотел познакомиться с тобой, — мягко сказал он с таким видом, словно они были на семейной вечеринке. — Признаться, ты меня удивил.
Поттер хмуро молчал, понимая, что отвечать нет смысла. Этому человеку и не нужны были ответы, его вполне устраивал собственный монолог.
— Ты не такой, каким я представлял тебя, — тем временем продолжал говорить тот, — по правде, я ожидал увидеть до смерти напуганного ребенка, но… — он склонил голову набок, изучая лицо мальчика, — но ты не выглядишь напуганным…скорее…раздраженным, — неожиданно мужчина весело рассмеялся, и этот смех был совершенно не похож на злобный хохот Квирелла, скорее, он казался жизнерадостным и счастливым. — Великий Мерлин! — выдохнул он. — А ты мне нравишься, парень! — он обернулся к Квиреллу. — Он мне нравится, Квиринус! В этом мальчишке что‑то есть, — мужчина снова обратил свое внимание на Гарри. Взяв Поттера за подбородок, он приподнял его голову, заставляя смотреть себе глаза. — Мне нравится твой взгляд, — помолчав, сказал волшебник, — в нем нет страха, — он хмыкнул, — хотя ты и сам, наверное, этого еще не понял, мальчик.
Гарри продолжал молчать, все больше и больше убеждаясь в том, что этот человек сумасшедший. Он почти чувствовал то безумие, которое волнами исходило от него, казалось, еще мгновение и оно вырвется из него бешеным неуправляемым потоком, но вопреки всему мужчина продолжал оставаться спокойным. Поттер крепче сжал зубы, по мере того как проходили остаточные действия пыточного проклятья, его нога начинала болеть все сильнее. Гарри очень хотелось пошевелиться, как‑то изменить позу, чтобы хоть немного облегчить боль в сломанной ноге, но под пристальным взглядом сидящего перед ним волшебника он не хотел даже дышать.