— Все в порядке мистер Поттер? — поинтересовалась она.
— Да, мэм, — кивнул Гарри.
— Что ж... хорошо, — Минерва только вздохнула, ну что ещё скажешь ребенку, который ни с кем не делится своими мыслями?
*
На обратном пути Том неожиданно что-то вспомнил и, тихо спросив о чем-то профессора трансфигурации, умчался в неизвестном направлении, быстро затерявшись в толпе. Гарри проводил друга недоуменным взглядом и вопросительно посмотрел на МакГонагалл, удивительно, но волшебница только слегка улыбнулась.
— Мы подождем здесь, — Минерва присела на стоящую чуть поодаль скамейку и взглянула на застывшего рядом Гарри. — Присаживайтесь, мистер Поттер, — она чуть подвинулась, и мальчик поспешно уселся рядом.
— А Том... не сказал, куда пошел? — осторожно поинтересовался он.
— Ваш друг скоро вернется, — туманно ответила волшебница и, помолчав, поинтересовалась. — Как вам понравился Косой Переулок?
Вся нервозность юного Поттера мигом испарилась, в зеленых глазах вспыхнул восторг.
— О, это просто великолепно, мэм! Здесь столько всего! Я никогда не видел ничего такого раньше! — он запнулся. — Я хочу сказать, что даже не знал, что все это может существовать на самом деле!
— Поверьте, волшебный мир таит в себе множество удивительных вещей, и вы непременно о них узнаете, — заместитель директора вдруг несколько помрачнела. — Но я хочу, чтобы вы знали, мистер Поттер, что помимо светлых волшебников, есть те, которые, хм... могут причинить вам вред.
Мальчик удивленно склонил голову набок.
— Злые колдуны? — уточнил он. — Как в сказках?
— Боюсь, здесь все несколько мрачнее, чем в сказке, мистер Поттер, — вздохнула женщина, — мне не хотелось бы рассказывать вам все это, но... вам, как никому другому, нужно знать кое что о себе и... о гибели ваших родителей.
Гарри нахмурился, но продолжал терпеливо молчать, ожидая продолжения.
— Около тридцати лет назад в волшебном мире появился очень сильный волшебник, — помолчав начала Минерва. — Он был талантливым, могущественным колдуном, очень жестоким и беспощадным. Многие волшебники погибли, сражаясь с ним... в том числе, и ваши родители.
— Как... как его звали? — вырвалось у Гарри, которому рассказ волшебницы нравился все меньше и меньше.
— Его имя не принято произносить вслух, мистер Поттер, но многие зовут его Тем-Кого-Нельзя-Называть, — мальчик поморщился.
«Так вот кто оставил мне этот шрам», — мрачно подумал он.
Минерва вздохнула, собираясь с мыслями.
— Волдеморт, — быстро произнесла она.
— Что?
— Его имя.
— О, — Гарри попытался понять, что такого пугающего в этом имени.
— Он был темным магом и очень опасным, мистер Поттер, волшебники боятся его имени так же, как бояться его деяний. Тот-Кого-Нельзя-Называть совершил множество ужасных поступков, и мы до сих пор... хм... вспоминаем его с содроганием.
— Мэм, я прошу прощения, но... как... это все связано со мной? — Поттер помассировал переносицу. — Мистер Олливандер тоже сказал что-то странное, и я не совсем понял...
— Видишь ли, Гарри, — мальчик заметил, что волшебница обращалась к нему по имени, когда разговор становился слишком личным, — в ту ночь на Хэллоуин Он пришел в ваш дом, чтобы убить тебя.
— Меня?
— Да.
— Но... за что?
— Он полагал, что ты представляешь угрозу для него.
— Мне же был всего год! — запротестовал Гарри. — Как такой страшный колдун мог бояться младенца?!
— Хороший вопрос, можете задать его... хм... кому-нибудь, кто знает на него ответ, — Минерва недовольно поджала губы, из чего Гарри заключил, что женщина чем-то сильно недовольна. Или кем-то.
— Так значит, он пытался меня убить? — осторожно подсказал Гарри, надеясь, что профессор все же закончит свой рассказ.
— Да... но... каким-то образом... невероятным образом проклятье, которое должно было убить тебя, отразилось и поразило самого тёмного мага. Шрам на твоем лбу — след от того сильного проклятья.
Она взглянула на его лоб, словно пытаясь разглядеть шрам, который сейчас был надежно спрятан челкой.
— Значит, Он умер? — Гарри била легкая дрожь. Теперь все встало на свои места: и слова Олливандера, и смерть его родителей, и этот шрам, только эта правда оказалась слишком пугающей для одиннадцатилетнего ребенка.
Его хотели убить ещё в детстве, его родители погибли, защищая его, и самый страшный волшебник в мире пал от собственного проклятья, которое от него, Гарри, отразилось?.. Мальчик помотал головой, слишком много было в ней мыслей, хотелось выкинуть все и забыть.
— Он исчез, и многие полагают, что больше он не вернется, — уклончиво ответила МакГонагалл.
— А вы, профессор?
— Сложно сказать, мистер Поттер, я не берусь судить об этом. Единственное, в чем я уверена, так это в том, что вам может грозить опасность, от него или от его последователей. В любом случае, в этом мире есть те, кто желает вам зла. Вы знамениты, мистер Поттер, многие боготворят вас, многие бояться, но есть и те, кто постарается причинить вам зло. Именно поэтому я прошу вас быть очень осторожным.
— Да, мэм, спасибо, мэм, я буду очень осторожен, — пообещал он, чувствуя легкое головокружение.
Он знаменит. За что, Бога ради? За то, что каким-то образом отразил это проклятье и случайно развеял тёмного колдуна? За то, что остался сиротой? За то, что его родители погибли? Разве он сам сделал хоть что-то выдающееся? Он даже не помнит, как это случилось, так почему люди считают его каким-то героем?
— Я же ничего не сделал, — пробормотал Гарри, разговаривая скорее с самим собой, чем с кем-то ещё.
— Для начала вы — первый в истории волшебник, отразивший смертельное проклятье, за одно это вы будете выделяться. А исчезновение Того-Кого-Нельзя-Называть вознесло эту известность на новый уровень.
— Но я даже не помню что произошло, — Гарри отметил, что профессор намеренно избегает употреблять термин «смерть» при упоминании Волдеморта.
«Она знает, что он не умер», — тут же решил мальчик.
— От вас никто и не требует помнить, — мягко сказала Минерва, — и я бы настаивала на том, чтобы вы всегда оставались самим собой, с чем бы вам ни пришлось столкнуться в дальнейшем. Вы невероятно известны и... этого уже не изменить.
«Сначала я был неправильным мутантом, а теперь стал знаменитым супергероем. Как здорово, — апатично заключил Гарри. — Интересно, а просто НОРМАЛЬНЫМ, я могу быть?»
Неприятные размышления прервал звук приближающихся шагов и Гарри, подняв голову, увидел Тома. Друг шагал к ним с широченной улыбкой на губах, а в руках у него... Гарри глазам своим не поверил, в руках у Арчера была клетка, в которой сидела большая снежно-белая сова, разглядывавшая Поттера немигающими янтарными глазами.
— С Днем рождения! — звонко провозгласил Том, и Гарри мгновенно забыл неприятный разговор с профессором.
— Сова? — выдохнул он. — Ты даришь мне... настоящую сову?
— Нет, это чучело, — съязвил Том, — ну, конечно, она настоящая, болван.
— О... но... я...Г осподи, но она же, наверное, ужасно дорогая! Том, это... это...
— Прекрати мямлить и скажи прямо, тебе нравится мой подарок? — помрачнел друг.
— Шутишь? — вмиг осипшим голосом выдавил Поттер. — Да это лучший в мире подарок! Спасибо!
— Ну и прекрасно, — чуть смутился Том, протягивая клетку с птицей ошалевшему Гарри. — Тогда забери уже у меня эту штуку, она жутко тяжелая!
Гарри со смехом забрал у Арчера клетку и, поставив её себе на колени, уставился на полярную сову, как на восьмое чудо света.
— Это лучший день рождения в моей жизни, — заключил он, счастливо вздыхая.
*
Остаток лета мальчики провели бесконечно обсуждая грядущую поездку в школу и строя грандиозные планы. Дурсли вели себя непривычно тихо и даже словом не обмолвились, когда мальчик вернулся домой в компании полярной совы. Дядя Вернон вообще предпочитал не смотреть в сторону Гарри, словно мальчик до одури его пугал. Тётя Петунья тоже снизила количество разговоров до односложных «да», «нет» и пространного «еда на столе». Гарри это вполне устраивало, хотя ему и было интересно, что вдруг так изменило его родственников, ведь даже после встречи с МакГонагалл тётя и дядя вели себя несколько агрессивно и настороженно. Но теперь... он был полностью избавлен от воплей, наказаний и, слава Богу, работы по дому. Любой работы по дому. Однажды, когда Гарри по привычке, отправился мыть посуду, тётя нервно отогнала его от раковины, пробормотав, что и сама со всем прекрасно справится, после чего весь день опасливо выглядывала в окно. Это был почти рай на земле. Когда на улице становилось слишком жарко или начинался дождь, Гарри закрывался в своей комнате и безостановочно читал новые учебники, пытаясь угадать, что же ждет его на занятиях в волшебной школе. Иногда он приходил домой к Тому, и тогда мальчики, обложившись книгами, сидели в комнате Арчера, часами обсуждая прочитанные параграфы или забавные заклинания, представляя, как они смогут их использовать.