— Тебя задержали в первый раз, Стиви? — спросил коп.
— А вы не знаете? — съехидничал Стиви.
— Я тебя спрашиваю.
— Да, в первый раз.
— Хочешь рассказать нам все?
— А нечего рассказывать. Вы и так все уже знаете.
— Конечно, но мы хотим выслушать твою версию.
— О чем это вы?
— Расскажи нам все, Стиви.
— Хотите прогреметь на весь штат из-за обыкновенного ограбления? У вас что, времени полно?
— Мы никуда не торопимся, Стиви.
— А вот я тороплюсь.
— Куда, интересно? Куда это ты собрался, сынок? Давай рассказывай.
— Что рассказывать-то? Произошло ограбление кондитерской, только и всего.
— Это ты ее ограбил?
— А это вы еще должны доказать.
— Нам уже известно, что это ты.
— Тогда не задавайте глупых вопросов.
— Зачем ты это сделал?
— У меня кончились сигареты.
— Продолжай, сынок.
— Я сделал это, потому что мне так захотелось.
— Зачем?
— Послушайте, вы поймали меня с поличным, поэтому оставим это, а? Зачем напрасно терять время?
— Мы хотим выслушать все, что ты можешь нам рассказать. Почему ты выбрал именно эту кондитерскую?
— Выбрал, и все! Положил в шапку бумажки и вытянул одну.
— Да неужто? Ты ведь не делал этого, Стиви?
— Нет, конечно не делал. Я выбрал эту кондитерскую, потому что там работает только один старый хрен, и я решил, что это будет плевым делом.
— И во сколько ты вошел в кондитерскую?
— Старикан уже сказал вам об этом, не так ли? Послушайте, я понимаю, что стою здесь, чтобы меня могли как следует рассмотреть. Ладно, смотрите, и давайте покончим с этим.
— Так во сколько, Стиви?
— Я не буду ничего вам говорить!
— За исключением того, что нам уже известно.
— Тогда почему вы хотите услышать это от меня? Десять часов вас устроит? Подходит?
— Немного рановато, так или нет?
— А как насчет одиннадцати? Может, эта цифра подойдет?
— Давай остановимся на двенадцати. Это больше подходит.
— Останавливайтесь на чем хотите, — сказал Стиви, довольный, как он справляется. Им все прекрасно известно, поэтому он может себе позволить покрасоваться, показать, что его на пушку не возьмешь.
— Ты вошел в магазин в двенадцать, верно?
— Если вы так говорите, шеф.
— У тебя было огнестрельное оружие?
— Нет.
— А что было?
— Ничего.
— Совсем ничего?
— Я напугал его до смерти своим пронзительным взглядом, вот и все.
— У тебя был автоматически складывающийся нож, не так ли?
— Вы нашли его при мне, зачем спрашиваете?
— Ты воспользовался ножом?
— Нет.
— Разве ты не говорил старику, чтобы он открыл кассу, иначе ты его порежешь? Разве ты этого не говорил?
— Я не записывал на магнитофон все, что говорил.
— Но ведь ты же угрожал ему ножом! Ты заставил его открыть кассу, приставив ему нож к горлу.
— Думаю, да.
— И сколько денег ты взял?
— Вы же отобрали мою добычу. Разве вы не посчитали?
— Уже посчитали. Двенадцать долларов, верно?
— Я не успел сосчитать. Появились представители закона.
— И когда появились представители закона?
— Когда я уже уходил. Спросите легавого, который меня замел. Он знает, когда.
— Однако кое-что еще произошло, прежде чем ты собрался уходить.
— Ничего не произошло. Я обчистил кассу, а потом смылся. Дал тягу.
— На твоем ноже была кровь.
— Да ну? Я вчера вечером разделывал им цыплят.
— Ты ударил ножом владельца магазина, верно?
— Я? Да я никогда в жизни и пальцем никого не трогал!
— Почему ты ударил его ножом?
— Я этого не делал!
— Куда ты его ударил?
— Я его не трогал.
— Он начал кричать?
— Не понимаю, о чем это вы.
— Ты ударил его ножом. Мы это точно знаем.
— Что за чушь!
— Не умничай, Стиви.
— Разве вы уже этого не знаете? Что вам еще от меня надо, черт побери?!
— Нам надо, чтобы ты рассказал нам, почему всадил нож во владельца магазина.
— А я говорю, что этого не было!
— Он вчера был госпитализирован с шестью ножевыми ранениями в грудь и живот. Что ты на это скажешь, Стиви?
— Оставьте свои вопросы для полицейского участка. Я вам больше ничего не скажу.
— Ты получил свои деньги. Зачем ты ударил его ножом? Стиви ничего не ответил.
— Ты испугался?
— А чего бояться-то? — заносчиво ответил Стиви.
— Ну, я не знаю… Испугался, что он расскажет, кто его ограбил. Испугался, что он начал кричать. Чего ты испугался, сынок?