В тот день адъютант Сен-Сира, капитан Л. Киффер был отправлен курьером к королю с донесением о блестящей победе и о чрезвычайных потерях баварцев; он также увёз огромное количество писем на родину. Д’Альбиньяк писал, что баварские «аванпосты были учреждены в Гамзелево, на перекрёстке дорог из Лозовки, Невеля и Белого… Остальной баварский корпус разместился в одном льё позади Гамзелево, на посту Часовня, позади пруда; левый фланг охранялся несколькими пикетами лёгкой кавалерии, смешанными с пехотой, растянувшись до Двины. Швейцарцы разместились лагерем позади 6-го корпуса, впереди Полоцка; хорваты также впереди Полоцка, опираясь на Двину. Остальная часть дивизии Ле Грана заняла часть деревни Спас и берег Полоты, наблюдая за дорогой из Невеля. Дивизия Вердье, тогда под командой генерала Мэзона, который сменил генерала Валантена, возвратившегося во Францию, разместилась лагерем справа от дивизии Ле Грана на равнине, между левым берегом Полоты и правым берегом Двины».
Утром 25 августа позиция цепи аванпостов 6-го корпуса была назначена на линии от Гамзелево через лес до Громево на Полоте, позади которой расположились лагерем обе баварские дивизии. 2-й корпус дислоцировался на левом берегу Полоты, и для облегчения продовольственного снабжения дивизия Леграна растянула свою позицию до Томшино и Юревичи, где разместился 7-й конно-егерский полк. Вечером этого дня останки Деруа, Зибайна, Вредена, Прейзинга и Гедони «со всеми воинскими почестями были преданы земле во дворе церкви Св. Ксаверия, между Полоцком и деревней Спас, то есть на поле боя 18 августа. Судя по всем описаниям, был подлиный всеобщий траур и скорбь о потере столь многих превосходных вождей и офицеров. В аленьком склепе капеллы Ксаверия один холм прикрыл тела глубокоуважаемых генералов Деруа и Зибайна. Они, которых на протяжении 45 лет связывала задушевная дружба товарищей по оружию к украшению армии и родины, должны были также в гробнице оставаться вместе».[206] 28 августа раненый в руку Раглович был отправлен в Вильно для излечения раны. Вследствие больших потерь, произошли значительные перемены в командовании 6-го корпуса.
С 26 по 31 августа баварский корпус оставался на своей позиции у Гамзелево. Согласно перекличке 31 августа, в 19-й дивизии насчитывалось 171 офицер и 3.803 нижних чина, в 20-й дивизии — 162 и 4.702 соответственно. Поскольку такая дислокация оказалась слишком пространной, неудобной с точки зрения добывания продовольствия и, кроме того, могла быть обойдена с обоих флангов, то 1 сентября Сен-Сир приказал баварцам занять более концентрированную позицию ближе к городу таким образом, чтобы 19-я дивизия своим левым флангом прислонилась к берегу Двины, а 20-я дивизия справа от неё растянулась до Невельской дороги. 2-й корпус также был отведён на более тесную позицию, так что его лагерные бараки разместились на ровной местности на левом берегу Полоты до Двины. Служба аванпостов, при занимаемом баварцами пространстве, ежедневно требовала 1.200 чел., которые попеременно выделялись из обеих дивизий, в то время как французские дивизии, которые были вдвое сильнее по численности, прикрывали своими аванпостами более короткое расстояние.[207]
Витгенштейн сообщил 16/28 августа: «Я стою со вверенным мне корпусом под с. Сивошнею, а авангард мой — в Белом; неприятель оставил меня до сих пор в покое, имея свои аванпосты против моих, делает окопы и укрепляется около Полоцка; посылает ежедневно партии для рекогносцировки и грабежа, которые почти всегда попадаются к нам в руки по 60 и по 80 чел. с их офицерами». Спустя неделю он написал: «С неприятелем ничего не происходило, он находится в тех же самых укрепленных местах под Полоцком, претерпевает страшный голод, от чего мрет у него много людей и дезертирует ежедневно человек по 50». Напротив того, части 1-го корпуса получают продовольствие из Псковской губернии и некоторых уездов Витебской губернии, «войска снабжены всем нужным и не имеют ни в чем ни малейшего недостатка».[208]
В таком положении войска противников оставались до 4/16 октября, ограничиваясь малою войною. Так на этом театре войны закончились первые действия корпуса Витгенштейна, которые начались 17/29 июля и продолжались три недели.
* * *
Тем временем, к концу августа укрепления Динабурга были в основном уничтожены. 9/21 августа Бедряга сообщил из Каменца, что на его посту всё спокойно. «Неприятель же из Динабурга пошел, оставя только баталиона 3 или 4 пехоты и 3 эскадрона конницы прусских черных гусар; пошел с пехотою к Видзам или Эзеросу, а кавалерия в Курляндию до Митавы». Позже Марьон написал из Динабурга: «Единственным нашим развлечением является фехтование лопатой и мотыгой против тет-де-пона Динабурга. Это большое укрепление, которое было эвакуировано перед нами почти без сопротивления. Что касается крепости, которая наделала столько шума при начале кампании, как искусный образец, палладиум, Гибралтар, то ограничились заготовкой, столь мало продвинутой, что она достойна одного — быть разрушенной». 30 сентября Макдональд оставил Динабург и перевёл большую часть 7-й дивизии в Бауск. В Динабурге была оставлена лишь бригада Радзивилла (10-й польский полк, рота сапёров, 2 пушки).[209]
206
Сен-Сир писал, что после отступления союзников иезуиты удалили из церкви останки французов и баварцев. Но в 1918 один прусский офицер разыскал погребальные камеры и могилы баварцев на церковном дворе, а также дюжину записей в церковных книгах о погребении баварцев (Saint-Cyr. III. 101; Maillinger. 104; Heilmann. 235-36; Braun. 271. Anm. 64 со слылкой на архивное дело: Bohneberg К. Die Bayern und Bayerngraber in Polozk vom Jahre 1812 // KA HS 733).
207
Volderndorf. III. 129; Hofreiter. 40, 45; Gruber. 25, 30–31, 40; Saint-Cyr. III. 101-03; Maillinger. 105; Mandler. 73; Sauzey. V. 396–97; Кгаив. 48–50; Heilmann. 235-36; Heilmann J. Feldmarschal Fiirst Wrede. Leipzig, 1881. S. 198, 202.
209
Goriaïnow S.E. Lettres interceptees par les Russes durant la campagne de 1812. Paris, 1913. P. 332–33; Chambray. I. 258- 59; Kukiel. II. 286; ВУА. XVI. 45; XVII. 287; PC. 1913. № 5. 420; Богданович. I. 406.