Бой при фольварке (мызе) Якубове
Витгенштейн дал войскам отдохнуть несколько часов в Коханове и 18/30 июля продолжил движение. Авангарду Кульнева было приказано «следовать в Клястицы, буде сие село занято слабым неприятелем, то немедленно завладеть оным».[60] На рассвете авангард прибыл к Катериново, где обнаружили весьма непрочный мост через р. Свольню, поэтому инженер-полковник граф Е.К. Сивере приступил к наведению более надёжной переправы из разобранных домов селения. Но поскольку время было дорого, то «пехота была переведена по рядам; гусары перешли по одиночке, спешась и ведя в поводу коней своих; артиллерия была разобрана и перенесена по частям на руках». В 10 часов авангард двинулся к Клястицам. Тем временем был наведён прочный мост, по которому переправились прочие войска 1-го корпуса.[61]
В тот день Наполеон приказал Удино: «Преследуйте Витгенштейна по пятам, оставя небольшой гарнизон в Полоцке, на случай, если неприятель бросится влево. Прибыв в Витебск, я отправлю к Невелю корпус, долженствующий войти в сообщение с Вами. Когда Вы двинетесь из Полоцка к Себежу, Витгенштейн, вероятно, отступит для прикрытия Петербургской дороги. У него не более 10000 человек, и Вы смело можете идти на него». Очевидно, что император не представлял себе настоящей численности корпуса, противостоящего Удино, за что последнему вскоре пришлось расплатиться немалой кровью.
«Утром 30-го, — пишет Удино, — я тронулся в путь к Клястицам с 5-й бригадой лёгкой кавалерии и первой пехотной дивизией; вторая дивизия и кирасиры последовали за этим движением и заняли позицию в Головщицах и Соколищах. Я оставил 3-ю пехотную дивизию, чтобы охранять брод у Сивошиной, и придал ей 6-ю бригаду лёгкой кавалерии, чтобы наблюдать броды в Замшанах и Волынцах. Прибыв в Клястицы в 11 часов утра, я выдвинул затем некоторое количество лёгких войск к Якубово, где проходит дорога, которая ведёт в Освею и Коханово; они повстречали неприятельский патруль, который отбросили. Генерал Легран занял позицию в Якубово с 26-м лёгким и 56-м линейным и 24-м конно-егерским полками. Я отдал ему приказ выслать свои рекогносцировки к Свольне; в течение этого времени 23-й конно-егерский, который я выслал по Себежской дороге, привёл ко мне очень молодого офицера русского штаба, который ехал из Себежа в Клястицы, где его должен был встретить граф фон Витгенштейн. Вскоре застава этого полка захватила адъютанта этого генерала, который также ехал из Себежа и вёз несколько незначительных бумаг и штатный состав только артиллерии».
Марбо, полк которого двигался в авангарде, вспоминал, что «жара была страшная»; он заметил следы движения русских войск, которые у Клястиц свернули влево, на просёлочную дорогу, ведущую в Якубово. «Было очевидно, что в этом месте противник свернул с пути на Себеж и направился на наш левый фланг. Мне это показалось очень важным. Я остановил свои эскадроны и послал предупредить моего бригадного генерала, но маршал, двигавшийся обычно в пределах видимости авангарда, заметил эту остановку, примчался галопом и, несмотря на возражения генералов Кастекса и Лорансе, приказал мне продолжить движение по большой дороге».[62] Мемуарист явно преувеличил свои собственные заслуги, так как Удино уже послал отряд Леграна к Якубово.
В полдень два эскадрона Гродненских гусар, шедшие во главе русского авангарда, прибыли к Ольховке, где встретили небольшой отряд неприятельской кавалерии и к 14 часам оттеснили его до мызы Якубовой, но по прибытии 26-го лёгкого полка гусары вынуждены были оставить мызу. В подкрепление кавалеристов была послана рота 25-го егерского полка. «Егеря наши видели, — вспоминал Антоновский, — что у них дело шло с многочисленным неприятелем; из опушки леса на поляну не выходили, а удерживали только за собою лес, и тем совершенно скрыли наши силы», так что «сначала французы приняли нас за какой-нибудь летучий партизанский отряд, но оказалось совсем иначе». Витгенштейн писал: «Получив сие известие, предписал я генерал-майору Кульневу немедленно атаковать неприятеля и прогнать его за р. Нишу, а сам пошел с 23-м и 24-м егерскими полками ему на подкрепление, а генерал-майору Бергу приказал следовать по той же дороге, дабы в нужном случае подкреплять сии войска».
60
Состав авангарда: казачий Платова 4-го (370 чел.), Гродненский гусарский (724), 25-й (1.193) и 26-й (1.168) егерские полки, конная № 1 рота (216), всего 3.671 чел., 12 орудий (Бутурлин. I. 330; Богданович. I. 352; Fabry. IV. Annexe. 26–27).
61
Главные силы: 1-я линия Берга: 24-й герский полк (1.285), пионерная рота (93), батарейные № 5 (213) и № 14 (234) роты, 23-й егерский (1.208), Пермский (1.215), Могилевский (1.235) пехотные полки, батарейная № 27 рота (140), Севский (1.160), Калужский (1.065) пехотные полки, лёгкая № 9 рота (379?), итого 8.227 чел., 48 орудий; 2-я линия Каховского: 4 сводных гренадерских батальона 5-й и 14-й дивизий (1.984), батарейная № 27 рота (140), 6 запасных гренадерских батальонов (1.581), конная № 3 рота (224), Рижский (500) и Ямбургский (409) драгунские полки, итого 4.838 чел., 24 орудия, всего 22 батальона, 8эскадронов, 13.065 чел. и 72 орудия; резерв Сазонова: Навагинский (1.051), Тульский (1.081), 6 орудий лёгкой № 26 роты (72), Эстляндский (1.153), Тенгинский (1.129) пехотные полки, 6 орудий лёгкой № 27 роты (73), всего 4.559 чел., 12 орудий; отряд Репнина: Сводный кирасирский (500), Сводный гвардейский (370) полки, запасный эскадрон Псковского полка (127), батарейная № 26 рота (236), 2 запасных батальона 11-го и 36- го егерских полков (374), всего 1.607 чел., 12 орудий. Всего под командой Витгенштейна состояло 22.962 чел. и 96 (108) орудий (Бутурлин. I. 330; Богданович. I. 353, 549; Кравченкова. Сражение под Клястицами. 99; Fabry. IV. Annexe. 27–28).
62
Марбо пишет, что, пройдя по этой дороге 4, 4 км, он «заметил, что к нам приближается кибитка, или русский экипаж, запряжённый двумя почтовыми лошадьми. Я приказал задержать её и увидел неприятельского офицера. Он, задремав от жары, вытянулся во весь рост в глубине кибитки. Этот молодой человек, сын помещика, которому принадлежала деревня Клястицы, только что покинутая мною, был адьютантом генерала Витгенштейна и возвращался из Петербурга с ответом на депеши, отправленные генералом своему правительству. Невозможно описать изумление русского офицера, когда, вдруг проснувшись, он оказался перед нашими егерями, имевшими весьма неприветливый вид, а вдалеке заметил многочисленные французские колонны. Он никак не мог понять, почему не встретил армию Витгенштейна или, по крайней мере, кого-нибудь из его разведчиков между Себежем и тем местом, где мы находились… Русский офицер, взятый в плен практически в доме своих родителей, общался с нами весьма приветливо». Неподдельное изумление пленника убедило Марбо и Кастекса, что русских войск впереди нет (Marbot. III. 79–80; Марбо. 534-35). Речь идёт о подпоручике Севского пехотного полка Филиппове.