Вслед за Удино, автор 11-го бюллетеня «Великой армии» упомянул лишь о приятных для французской армии событиях этого дня: «1 августа неприятель имел глупость перейти Дриссу и выстроиться к бою перед II- м корпусом. Герцог Реджио позволил перейти реку половине неприятельского корпуса и, когда около 15.000 человек и 14 пушек были задействованы по эту сторону реки, он демаскировал батарею из 40 орудий, которая в течение получаса вела обстрел. В то же время дивизии Леграна и Вердье двинулись вперёд шагом атаки со штыками наперевес и сбросили 15.000 русских в реку. Захвачены все пушки и зарядные ящики, 3.000 пленных, среди которых множество офицеров и адъютант генерала Витгенштейна, а 3.500 человек убиты или утонули, таков результат этого дела… Герцог Реджио высказал наибольшие похвалы генералу графу Леграну, хладнокровие которого было замечательно на поле боя. Он много хвалил поведение 26-го полка лёгкой пехоты и 56-го полка линейной пехоты».[86]
Витгенштейн писал, что у неприятеля «1-я дивизия, составленная из одних французских войск, почти вся истреблена», что за 3 дня боёв «противник потерял почти 10.000 человек, из которых 3.000 пленных, и почти все свои багажи». Потери французской стороны в офицерах в тот день составили 54 чел.[87]
Позже Удино представил список потерь, понесённых 30, 31 июля и 1 августа:
| соединение | убиты | ранены | пленены | пропали | офицеры | солдаты | офицеры | солдаты | офицеры | солдаты | |
| солдаты | |||||||||||
| 6-я дивизия | 16 | 233 | 69 | 1.885 | 5 | 245 | 413 | ||||
| 8-я дивизия | 6 | 128 | 35 | 788 | 7 | 429 | 296 | ||||
| 9-я дивизия | 4 | 27 | 4 | 48 | |||||||
| кирасиры | 4 | 17 | 7 | ||||||||
| лёгкая кавалерия | 2 | 71 | 11 | 93 | 3 | 119 | 20 | ||||
| итого: | 24 | 440 | 115 | 2.810 | 19 | 848 | 729 |
Наиболее пострадавшими были 6-я (90 офицеров, 2.776 солдат) и 8-я (48 офицеров, 1.638 солдат) дивизии, а всего потери 2-го корпуса составили 5.022 чел. (158 офицеров, 4.864 солдата), или 17 % от наличного состава; генералы Вердье и Кастекс были легко ранены.
Свои потери Витгенштейн определил в 3 тыс. чел., включая 400–500 пленных, в том числе 3 офицера. По более точным подсчётам, русские войска потеряли убитыми 1 генерала, 10 офицеров, 1.195 солдат, ранеными 1 генерала, 29 офицеров, 2.502 солдата, пропавшими без вести 7 офицеров и 504 солдата (потери нижних чинов подсчитаны за три дня боёв, всего 4.201 чел.). По расчётам Кукеля, всего потери составили 4.300 чел., или около 20 % личного состава. Среди раненых, помимо Витгенштейна, были полковники Луков и Штаден, подполковник Сухозанет и майор Нейдгардт, за отличие при Клястицах произведённый в подполковники. В награду за отличие в сражениях при Якубове, Клястицах и Головщице Витгенштейн получил орден св. Георгия 2-й ст. и пенсию в 12 тыс. руб., Берг и Яшвиль — производство в генерал-лейтенанты, Довре — 5 тыс. руб. и пенсию, равняющуюся жалованию, Казачковский и полковник Дибич 2-й — св. Георгия 3-й ст., Каховский — св. Владимира 2-й ст., Балк и князь Сибирский — св. Анны 1-й ст., Гельфрейх — золотую шпагу, украшенную алмазами, артиллерии полковник Штаден — св. Георгия 4-й ст.[88]
21 июля Витгенштейн приказал всем войскам корпуса, кроме авангарда, собраться завтра в корпусной квартире и «в 9-ть часов быть войскам в полуформе готовым для принесения благодарения Всевышнему за одержанную нами победу… и для отдания последнего долгу убитому храброму генералу Кульневу, причем быть и 4-м эскадронам Гродненского гусарского полка». «21 числа июля, — пишет Антоновский, — был парад при погребении тела генерал-майора Кульнева. Он тут же похоронен у какой-то каплицы (часовни) со всеми долженствующими почестями. Его оплакивали все, при том бывшие, как славного генерала, героя, а Гродненский гусарский полк, которого Кульнев был шеф — как отца… В разговорах между офицеров о важной потере в нашем корпусе Кульнева, полковник Рот на это возразил: “Кульнева гораздо более считают; он — потеря отечества”. Граф Витгенштейн сожалел о нем и, отдавая совершенную справедливость его достоинствам, открыто говорил, он не знает, кто бы мог ему заменить Кульнева». Действительно, весть о гибели знаменитого генерала вызвала сожаление во всём российском обществе.[89]
86
Fabry. II. 391; III. 25–26, 134-35; IV. Annexe. 36; Schumacher. 83; Pils. 116; Calosso. 56; Sauzey. V. 390; Marco de Saint-Hilaire. 238; Boutourlin. II. 28–29; ВУА. XVI. 236-37; XVII.292; Харкевич. III. 87; Бутурлин. 1. 344; Михайловский- Данилевский. 145; Богданович. I. 365-67; Поликарпов. 211-12. Марбо писал: “Я не захотел бросить четырнадцать орудий, захваченных этим утром моим полком. Поскольку лошади, на которых противник привёз эти пушки, попали в наши руки, мы запрягли их и привезли артиллерию на наш следующий бивуак, а оттуда этот славный трофей храброго 23-го полка был следующей же ночью направлен в Полоцк. Наши четырнадцать пушек сразу принесли большую пользу при защите этого города» (Марбо. 546).
87
1 августа потери в офицерах понесли: 11-й (17, в т. ч. лейтенант Ж. Вентурини, будущий мемуарист), 26-й (5) лёгкие, 2-й (14), 19-й (10), 37-й (4), 56-й (10), 128-й (2) линейные, 2-й швейцарский (1) и 23-й конно-егерский (4) полки, рота 3-го конноартиллерийского полка (2). Отличился орлоносец 2-го линейного полка, лейтенант Ж.Б. Курсьяль, который «был поражён в живот картечной пулей, но прекратил сражаться лишь тогда, когда получил три других ранения» (Martinien. 118, 164, 206, 247, 358, 415-16, 450, 492, 607, 649; Dictionnaire des braves de Napoleon. T. 1. Paris, 2004. P. 198–99).
88
Fabry. III. 334, 573; IV. Annexe. 37; Kukiel. II. 46; Бутурлин. 1. 345; Богданович. I. 366, 530; Поликарпов. 212-15.
89
Харкевич. III. 87–88; Кравченкова. Сражение под Клястицами. 100. “В 1812 году, — писал Данилевский, — лишилась Россия многих отличных офицеров, но Кульнев принадлежит к небольшому числу счастливцев, имена коих сохранились в народном предании. Его воинские доблести, подвиги, даже причуды, странности носили на себе отпечаток духа высокого, предприимчивости необыкновенной” (Михайловский-Данилевский. 143; Богданович. I. 362-63).