Ф.А. Чирка. Преследование конногвардейцами французских конных егерей под Полоцком, 18 августа 1812 г.
По словам Дибича, «два эскадрона кавалергардов и конной гвардии отделились от кирасир Семеки в момент разгрома неприятельской кавалерии и обратились на колонны французской пехоты, которые находились возле батареи. Они изрубили эти колонны и вновь вернулись затем в линию». Сен-Сир же уверял, что «те из кавалеристов, которые последовали за артиллерией по дороге вдоль кладбища, были остановлены огнём в упор, произведённым пехотой, помещённой в засаду за его стенами. Другие кавалеристы, которые преследовали отступавшую артиллерию к городу, были атакованы 4-м кирасирским полком под командой генерала Беркхейма, которого адъютант Лешартье побудил двинуться в атаку на противника, не дожидаясь, как он сначала хотел, приказа генерала Думерка, занятого в тот момент отражением атаки на дороге из Дисны, где был наш крайний левый фланг». Д’Альбиньяк писал, что «дивизия кирасир слишком выдвинулась влево, чтобы преследовать неприятеля на дороге из Белого и чтобы поддержать хорватов и бригаду Кастекса. Следовало оставить в центре, по меньшей мере, один кирасирский полк». Эльзасец Беркхейм с 4-м кирасирским полком «сумел изрубить большую часть русских драгун и гвардейцев, которые вынудили войска Корбино ретироваться».[177] Как видим, противники по-разному — каждый в свою пользу — описали окончание кавалерийских атак.
Тем временем Сен-Сир «направился к швейцарской бригаде, размещённой в резерве и ожидавшей приказа, чтобы двинуться вперёд. Генерал, который ей командовал, не осмелился приказать ей выдвинуться на край оврага, хотя она находился очень близко, и одного только её появления было бы достаточно, чтобы остановить противника». Несколько иначе эти события описал лейтенант 2-го швейцарского полка С. Хирцель. Русские кавалеристы опрокинули французских конных егерей и вместе с ними бросились на французскую батарею; «последняя не рискнула стрелять, чтобы не попасть в своих людей, поэтому русские драгуны прибыли к ней в то же время, что и беглецы, и изрубила канониров у их пушек. Этот успех ещё больше ободрил неприятеля; один полк бросился за другим и, таким образом, помешал батарее на земляных валах Полоцка вести огонь. Казалось, весь армейский корпус был близок к истреблению, так как его охватили беспорядок и панический страх, но 2-й швейцарский полк, ещё остававшийся неподвижным, представлял из себя стену, ощетинившуюся штыками. Он одинаково угрожал смертью друзьям и врагам, если бы те продвинулись ещё на несколько шагов, так что наша бригада, не производя выстрелов, вынудила всех их вернуться на дорогу, по которой они пришли».
По словам Маага, отступавшие французы «вперемешку с русскими наткнулись на пехотную бригаду Кандра, то есть на 1-й и 2-й швейцарские полки. Они находились в очень скверном положении, так как, если бы они открыли огонь, то под него попали бы не только русские, но и бегущие французские подразделения. Поэтому они решили остаться стоять с ружьями в руках и держать удар. Град картечи, хотя и доносился до них, но, благодаря позиции обоих полков, пролетал у них над головами. Быстрое движение положило конец неприятному положению: французский кирасирский полк и несколько рот вольтижеров, среди которых также рота 3-го швейцарского полка, прибыли на помощь. В тот же момент полк встал возле Полоты, чтобы охранять ведущий через реку мост. В это время галопом прискакал генерал Аорансе, начальник штаба корпуса, чтобы повести его в огонь».
Шаллер уточнил, что Лорансе «прискакал галопом в этот критический момент, чтобы встать во главе 3-го швейцарского полка, который охранял мосты на Полоте; он велел построить его в сомкнутую колонну и повёл в огонь под командой полковника Авизара… Граффенрид в одно мгновение соединил свои рассеянные посты; беглым шагом он прошёл сквозь беглецов из бригады Неро, гонимой и подавляемой неприятельской кавалерией. Эта стремительность, соединённая с хорошим порядком в движениях, внушили почтение неприятелю; французские солдаты воссоединились у своих знамён и взяли назад свои пушки. Блестящая атака 4-го кирасирского из бригады Беркхейма обратила русских в бегство. 1-й и 2-й швейцарские полки, поставленные в резерве… были вынуждены взять оружие в руки, в опасении быть снесёнными французскими войсками, которые прибыли к их укреплениям вперемешку с русскими, но своим хорошим самообладанием они помогли остановить поток беглецов и, таким образом, заслужили похвалу дивизионного командира».[178]
177
Fabry. IV. 645-46, 651-56, 668-69, 671-73, 684, 686, 689- 93, 695-98, 812; IV. Annexe. 57, 58; Saint-Cyr. III. 87, 89–90; Comeau. 453-56; Pouget. 157-58; Maillinger. 92–96; Calosso. 58; Chuquet A. 1812. La Guerre de Russie: Notes et documents. 1 serie. Paris, 1912. P. 121–22; Volderndorf. III. 116-20; Кгаив. 42–43; Heilmann. 227-28, 230-31; Geschichte des 1 Infanterie Regiments. 200; Sauzey. V. 229–31, 394-95; ВУА. XVII. 285, 299–300; Марбо. 557; Харкевич. III. 114-15; Французы в России. I. 67–69; Бутурлин. I. 364-65; Богданович. I. 398–402, 554-55; Поликарпов. 332-33; Сборник биографий кавалергардов. С. 138, 182, 212. Антоновский вспоминал, как поздно вечером «наши кирасиры Глуховского полка, полэскадрона, тащили с собою две пушки, которые отбили у неприятеля, взлетев на редуты, и всю батарею французскую захватили, но не могли более с собою взять двух орудий, ибо при них не было лошадей; уверяли, впрочем, что остальные 10 пушек они заклепали шомполами… И между тем, рассказывали при этом разе, что кирасиров эскадрон и такое же число улан, преследуя неприятельскую кавалерию, бывшую у прикрытия их артиллерии, вогнали в самый Полоцк, который на это время найден совершенно пустым и никем не защищаемый. Появление нашей конницы произвело страшную суматоху». При этом «сам эскадронный начальник» заявил, что, «ежели бы полк пехоты находился с ними, Полоцк бы можно легко занять, и весьма важный мог бы быть оборот нынешнего сражения», в каковой перспективе Антоновский справедливо усомнился (Харкевич. III. 119-20).
178
Fabry. IV. 657-58, 660, 662, 696, 700-01; IV. Annexe. 58–59; Begos. 83–84; Maag. 87–88, 91–92; Schaller. 136; Maillinger. 95; Hofreiter. 231; Sauzey. V. 395; Heilmann. 222-30; ВУА. XVII. 300-01; Марбо. 557-58; Богданович. I. 402-03; Поликарпов. 334. Ландольт написал в письме 19 сентября: “Хотя о манёвре обоих швейцарских полков, вероятно, ни в одном официальном сообщении не упомянуто, всё же маршал Сен-Сир отдал им справедливость тем, что он лично сделал им комплимент за их мужество и хладнокровие”. Капитан 2-го швейцарского полка Л. Бего писал, что хорваты, это “превосходные солдаты под командою отчасти французских офицеров. Это были первые мародёры в армии, но вместе с тем добрые малые”.