— Варвара, нечисть понятие такое, обширное.
— Чего обширное? Нечисть она и есть нечисть — кровососы поганые, колдуны и мертвяки ходячие! Да там всяких упырей хватает, я в них не разбираюсь! Тьфу! — тетка плюнула на пол и перекрестилась. — Столько народу погубили — подумать страшно. Лезут к нам и лезут!
— А откуда лезут?
— Кто их знает, Володенька? Дырку открывают между своим миром и нашим, а потом через нее лезут.
— Странное дело. И чего этой нечисти нужно?
— Известно чего — со свету нас сжить. Они ведь как делают — только через дырку пролезли, так сразу здесь обживаться начинают!
Так, ну ничего более конкретного я больше по этому поводу от нее не узнаю, а вот кое-какое представление о конфликте она мне дала. Похоже вторжение происходит через какие-то порталы, которые она называет дырками.
— Ну, хрен с ней, с нечистью, — махнул я рукой, чем очень порадовал уставшую от разъяснений Варвару.
— Вот и правильно, — сказала она. — Вы же никогда военными делами не интересовались, так оно с вашим здоровьем и лучше будет. Вам нужно на свежем воздухе чаще гулять, как доктор говорил, а не про войну спрашивать.
— А что семья моя? Неужели никого не осталось? Ни одной живой души? — вот здесь я, наверное, перегнул, так как Варвара даже всплакнула.
— Сиротка, ты совсем, Володенька, — сквозь слезы сказала она. — Как привезли тебя сюда два года назад, так за тобой и смотрю. Ты все болеешь и болеешь... Хозяйство вот в порядке поддерживаю. Ты разве забыл про семью? Наверное, когда в комнате упал, головой приложился...
Так, все понятно — привезли ей барина в моем лице, вот над ним и кудахчет. Только мне непонятно почему я сам толком ничего об этом не помню? Может быть со временем воспоминания приходить начнут? Хрен его знает. Целостной картины у меня в голове пока не создается, все какими-то кусками. Такое ощущение, что над мозгами Соколова кто-то хорошенько поработал, чтобы его память частично пропала.
Разумеется, я могу заблуждаться, но пока слишком странно все это выглядит. Вот взять ту же войну. Ну хорошо, допустим Соколов не очень этой темой интересовался и каких-то деталей не знает, но кто напал и почему, молодой дворянин в семнадцать лет знать должен, правильно? Если бы у него с мозгами была беда это одно, а так вроде соображает... Ну, будем надеяться, что и здесь моя генетика ему на помощь придет и если есть какая-то травма, то мозг постепенно восстановится.
Я посмотрел на служанку, которая по-прежнему ревела белугой. Вот же тетка — ей плакать, что с горы катиться! Пора этот плач прекращать, нужно сменить тему.
— Про войну поговорили, с родней... будем считать тоже все понятно, ну а что с дорогой дальней?
После моего вопроса женщина всплеснула руками.
— Дорога! Точно, Володенька! Про письмо-то я и забыла совсем! Сейчас принесу!
Письмо? Какое письмо? О, Владыка империй! Неужели хотя бы по одному из моих вопросов меня ждет полная ясность и я что-то узнаю не от служанки? Даже как-то не верится.
Варвара вернулась в комнату, сжимая в руках сложенный вчетверо лист бумаги и протянула его мне.
— Это письмо от вашего батюшки, — пояснила она. — Сказано было передать его в день совершеннолетия, то есть когда вам семнадцать исполнится, а это сегодня.
Я развернул лист бумаги и начал читать. Письмо было написано от руки.
«Володя, сынок... Завтра на Красной площади меня казнят как заговорщика и изменника отечества. Хорошо хоть твоя мать и брат избегут этого позора... Плюй в рожу всякому, кто скажет тебе, что ты сын предателя и никогда не верь этому. Нас оболгали! Запомни эти фамилии и сделай так, чтобы они заплатили за свои преступления: Салтыковы, Морозовы и Болотовы. Если жив будешь — отомсти! Пусть подавятся собственной кровью ненасытные твари!
Крепко обнимаю и целую тебя, сынок...
P.S. Как исполнится семнадцать — езжай поступать в Мироходцы. Послужи Императору и отечеству в это тяжелое время — для тебя, как дворянина, это святой долг, помни об этом!
Да и нет у тебя другого пути...
Твой отец, Михаил».
Я перечитал письмо два раза, сложил листок и бросил его на стол. Так, ну вопросов по ходу дела становилось больше. Всего несколько минут назад все выглядело немного проще. Теперь, когда отец Соколова написал, что его семью оболгали, разумеется все заиграло совсем иными красками. Выходит, он не заговорщик...
Ну, это при условии, что он не врет своему собственному сыну. С другой стороны — зачем ему врать? Нет, похоже на правду. Да и в памяти у Владимира отложились воспоминания о богатой жизни, так что фраза о ненасытных тварях может быть вполне уместной и у рода Соколовых было что забирать...