Из различных пород деревьев нукагивцы делали длинные узкие лодки-однодеревки. Дно лодки они выжигали или выдалбливали каменным топором из целого ствола дерева. Отделка производилась острыми костями акул или краями 225 створок раковин. Веревками, сплетенными из волокон кокосовой пальмы, к дну лодки нашивались дощатые бока, К корме лодки прикреплялся длинный кусок дерева, в конец которого вставлялась мачта с треугольным парусом из рогожи. Самая большая лодка, виденная Крузенштерном, имела 10 м в длину и 75 см в ширину и глубину. Все виденные лодки были снабжены балансиром, состоящим из нескольких жердей, положенных поперек лодки, и шестов, прикрепленных к их концам под прямым углом. Такой балансир сохраняет устойчивость лодки и даже при сильном крене не дает ей опрокинуться. Большие двойные лодки, соединенные общей платформой и снабженные одним треугольным парусом, нукагившы делали без балансира. При безветрии лодки ходили на веслах. Во время войны длинное весло с круглой ручкой употреблялось также как сабля.
Важным производством нукагивцев являлось изготовление материи, называемой ими «тапа». Материалом для изготовления тапы служил луб молодых хлебных деревьев, из которого выделывалась толстая материя сероватого цвета; она употреблялась на пояса и одежду бедняков; иногда ее окрашивали в желтый цвет.
Другая—тонкая и белая материя шла на одежду и головные уборы более состоятельных людей. Ее изготовляли из коры бумажной шелковицы (Morus papyrifera). Собрав кору, мочили ее в пресной воде, а затем колотили деревянным вальком, отчего она расплющивалась, волокна соединялись между собою и составляли ткань. Ее расстилали на земле и высушивали. Путешественники отмечают, что она не отличается большой прочностью.
Главная работа мужчин состояла в постройке домов и изготовлении оружия. У женщин работы было гораздо больше. Они изготовляли ткани, вили веревки, вязали сети, делали веера и другие украшения для себя и для своих мужей.
Жители острова Нукагива жили оседло. Селения их большей частью были расположены вблизи моря, по берегам речек, впадающих в бухты. Хижины стояли под сенью высоких густолиственных деревьев. Около каждого дома находился обнесенный красивым деревянным забором обработанный участок земли.
Жилища нукагивцев представляли длинные узкие строения, различной величины (обычно длина их не превосходила 71/2 м, а ширина—2—2*/г м). Они стояли прямо на земле без фундамента, но внутри хижины пол обычно был приподнят для защиты от наводнений во время периодических дождей1. Четыре столба, вкопанные в землю, с положенными на них перекладинами, составляли основу постройки. Стены возводились из бамбуковых жердей. Жерди, составлявшие заднюю и боковые стены, ставились вертикально, а в передней' стене они лежали горизонтально, и ее можно было разбирать226 227 228 229. Просветы между жердями закрывались листьями кокосовых пальм и папоротников. Благодаря такому легкому способу постройки, хижины были очень прохладны и в то же время-хорошо защищали от тропических ливней. Задняя стена обычно делалась в три раза выше передней, поэтому крыша, покрытая толстым слоем листьев хлебного дерева, была наклонна и нависала в виде галереи над низкой стеной.
Хижины не имели окон, и только низкая дверь в один метр высотой вела внутрь помещения, состоящего из одной комнаты, разделенной бревном на две половины. Передняя часть комнаты была вымощена камнем, а задняя устлана травой и покрыта рогожками, на которых все семейство спало вместе без различия родства и пола. Часть комнаты, отгороженная рогожами, служила кладовой для хранения вещей и продуктов.
Стены и потолок украшались кокосовыми орехами, сосудами из тыквы, рыболовными сетями, копьями, топорами и музыкальными инструментами (барабанами). Мебели никакой не имелось. Строили здесь также большие общественные дома-столовые, стоявшие на фундаментах из обтесанных камней. Женщинам вход в эти дома-столовые был запрещен. Строить хижины обычно помогали все соседи.
Нукагивцы до совершеннолетнего возраста ходили нагими. Взрослые надевали на бедра пояс, сплетенный из травы или пальмовых волокон. В дождливое время на спине носили длинные рогожи, спускавшиеся с плеч наподобие одеял.
Женщины употребляли их также для защиты от загара. «Сие называется у них полным нарядом, а запросто ходят совсем нагие»8.
Украшения носили женщины и мужчины. Тилезиус пишет, что островитяне носили на шее ожерелья из свиных зубов, связанных волокнами кокосовой пальмы, или деревянный овальный ошейник, осыпанный кольцеобразными рядами красных зерен (семена Arbus precatorius), приклеенных смолой. Головной убор жителей острова Нукагива состоял из шлема, сделанного из птичьих перьев, или искусно сплетенного венка из кокосовых листьев. У мужчин в мочках ушей были сделаны большие дырки, в которые можно просунуть мизинец. В них вставляли бамбуковые палочки, цветы, свиные зубы или отшлифованные раковины, а иногда гвозди.
Главным украшением нукагивцев являлась татуировка. Это украшение нигде на земном шаре не достигало такого искусства, как на Маркизских островах. Г. X. Лангедорф230 наблюдал способ татуировки на острове Нукагива и подробно его описал. По его словам, эта операция не только мучительна, но и сопряжена с большими расходами, потому что художники, занимающиеся этого рода украшениями, получали большую плату (обычно свиньями). Татуировка производилась в юношеском возрасте и являлась крупнейшим событием в жизни нукагивцев. Ею занимались в специальных домах, объявленных табу. У некоторых мастеров было по три таких дома, и в каждом из них он татуировал одновременно 9—10 юношей.
Татуировка производилась следующим образом: сначала на теле делали рисунок палочкой, которой мешали краску. Орудия татуировки изготовляли из кости крыла фаэтона (Phaeton acthereus). Один конец кости вставляли в бамбуковую трубочку, а другому придавали форму полумесяца, на котором вырезали пять тонких гребневых зубчиков. Мастер, держа это орудие в левой руке и приставив его к телу, ударял деревяшкой по верхнему концу. Кровавые точки затирались для большей прочности рисунка сажей из сожженного масличного ореха, через час это место воспалялось и опухало. Во время татуировки юношам пить почти не давали.
Первый год накалывались главные фигуры, а затем в течение трех-шести месяцев—промежуточные украшения главных рисунков. Некоторые мужчины на острове Нукагива были так татуированы, что тело их выглядело как большие рощи хлебных деревьев, бананов и кокосовых пальм. Лисянский сообщает, что верховным вождям было дано право «в хороший урожай брать четвертую часть плодов, их подданным принадлежащих, в прочие времена смотря по обстоятельствам»1.
«Все что с достоверностью сказать можно,—пишет Крузенштерн,—о преимуществах короля, состоит в том, что он обладает великим имением и потому бывает в состоянии прокормить многих»2.
Крузенштерн пишет, что вождь, его родственники, жрецы и некоторые отличные воины имели «общественные столовые», в которых кормили преданных им приверженцев. Сочлены каждого сообщества имели особые знаки татуировки; так, например, в сообществе верховного вождя залива Тайегоа было 26 человек, и все они отличались четырехугольным знаком татуировки на груди. Вступать в подобное сообщество принуждал крайний голод. Это способ порабощения естественной свободы, так как вожди таким путем приобретали большую власть над сочленами своих сообществ.