Часто случалось, что по перевозке оных уже через великое расстояние были на дороге разграбляемы, и в Охотск доходила малая только часть. Перевоз якорей и канатов казался совсем невозможным; но необходимость в оных заставляла прибегать к средствам, наносившим нередко вредные последствия. Канаты разрубали на куски в 7 и 8 саженей, а по доставлении в Охотск опять соединяли и скрепляли. Якоря перевозили также кусками, которые потом сковывали вместе. Так труден и дорог был перевоз до Охотска! Но из оного на острова и в Америку был столь же мало удобен и безопасен.
Крайне худое построение судов, малосведение большей части управлявших оными и опасное в таком состоянии плавание по бурному Восточному океану — были главнейшими причинами, что суда с сими нужнейшими и сделавшимися столь дорогими грузами погибали почти ежегодно. Итак, чтобы производить сию торговлю с большею выгодой, и чтобы впоследствии оную усилить, необходимость требовала отправлять корабли из Балтийского моря около мыса Горна или мыса Доброй Надежды к северо-западному берегу Америки. В 1803 г. сделан первый опыт в таковом преднамерении.
Хотя для публики и все равно, кто бы тот ни был, который представил первое начертание к сему путешествию, однакож да позволено мне будет упомянуть здесь кратко об обстоятельствах, предшествовавших сей экспедиции.
Малая обширность деятельности российской торговли занимала многие годы мои мысли. Желание способствовать хотя б несколько тому, чтобы видеть ее в некотором усовершенствовании, было безмерно; но, с другой стороны, недостаток моих способностей чувствовал я в полной мере. Ни знания мои, ни положение не предъявляли ничего к тому благовидного. Служив в английском флоте во время войны с 1793 до 1799 г., смотрел я неравнодушно на обширность их коммерции, наипаче же на важность ост-индской и китайской, которые привлекли особенное мое внимание. Участие россиян в торговле морем с Китаем и Индией казалось мне не невозможным. Торгующие европейские нации участвуют почти все в оной; успевшие же в том преимущественно достигли высочайшей степени благосостояния, находя богатства в странах, изобилующих разными естественными произведениями. Таковы были сначала португальцы, потом голландцы, а ныне англичане.
Нельзя сомневаться, чтобы и Россия не могла находить выгод своих в коммерции морем с Китаем и Ост-Индией, хотя и не имеет в странах сих собственных владений. Главнейшее препятствие к принятию участия в торговле с отдаленными сими странами состоит в недостатке способных людей к управлению мореходными судами. Офицеры императорского флота могут быть одни к тому употреблены; но и сии, выключая некоторых из англичан, не бывают никто в водах ост-индских.
Итак, я, находившись в английском флоте, вознамерился побывать в Ост-Индии и Китае. Граф Воронцов, российский в Англии посланник, доставил мне в скорости к тому случай, и я отправился в 1797 г. на военном английском корабле в Ост-Индию. Пробыв там около года, пошел на купеческом судне в Кантон с тем намерением, чтобы испытать опасное плавание по Китайскому морю. До сего занимался я только мыслями об одной торговле Европейской России с Ост-Индией и Китаем, но повстречавшееся нечаянное обстоятельство представило мне случай обозреть сей предмет в другом виде, и сему-то случаю приписываю я повод к предприятию сего путешествия.
В бытность мою в Кантоне в 1798 и 1799 гг. пришло туда небольшое, в 90 или 100 тонн, английское судно от северо-западного берега Америки. Оно вооружено было в Макао и находилось в отбытии из Китая 5 месяцев. Груз, привезенный оным, состоял в пушных товарах, которые проданы за 60 000 пиастров. Я знал, что соотечественники мои производят важнейший торг с Китаем звериными мехами; но оные привозятся с островов Восточного океана и американского берега, во-первых, в Охотск, а оттуда уже в Кяхту, к чему потребно времени два года, а иногда и более.
Мне известно было и то, что многие из судов погибали ежегодно с богатыми грузами. По сим причинам казалось мне, что россияне несравненно с большей выгодой могли бы производить пушной товар из своих колоний в Кантон прямо. Мысль сию, хотя и не новую, признавал я столь основательной, что, невзирая на то, что торгующие мягкой рухлядью никогда о том не помышляли, вознамерился по прибытии моем в Россию сообщить ее правительству. Для сего на обратном пути моем из Китая в Англию сделал я начертание, которое хотел подать тогдашнему президенту коммерц-коллегии Соймонову, о коего сведениях в торговле и усердии к благонамеренным предприятиям для общественной пользы был я удостоверен.