— Сама с собой. Брюс, ты так и не сказал мне, как себя вести.
— Честно говоря, как хочешь. Я бы рекомендовал сухой, официальный стиль, гладкий пучок, очки и ноутбук наперевес, но ты же все равно не удержишься. Стукнешь им кого-нибудь... Шучу, не сердись. Расслабься, Котенок. Мы едем на красивую виллу, получи от этого удовольствие. Там наверняка собралось человек пять-шесть гостей, но вовсе не все они снобы и аристократы, может, подружишься с кем-нибудь.
— Это секретарша-то?
— Ты моя секретарша. Для кое-кого этот титул покруче графского. Да, и учти: моих друзей там нет. Будут расспрашивать о бизнесе и моих планах — притворись дурочкой.
— Ладно. Брюс, а она не посмотрит на меня как на мокрицу?
— Пруденс? Обязательно посмотрит. Но ты не робей, потому что, несмотря на все кривые взгляды, бурным и безудержным сексом я хочу заняться именно с тобой, а не с ней и не с кем-то еще. Выше нос, Спэрроу! Мы причаливаем.
Дорога до виллы заняла каких-то полчаса, правда последний отрезок пути пришлось проделать по довольно узкой проселочной дороге, впрочем, хорошо заасфальтированной. Дорога вилась между оливковых деревьев, потом миновала виноградники — и взгляду Кэти открылась вилла «Чинкве белле фьоре».Она была расположена на склоне холма, и из ее окон должен был открываться великолепный вид на гавань Мессины и открытое море. Сам дом выглядел солидно и мощно, был построен из камня, и кладка наверняка насчитывала не одну сотню лет.
«Ланчиа» медленно въехала в громадные кованые ворота с цветочным орнаментом и покатила по усыпанной гравием дорожке. Идеальный английский газон пестрел небольшими цветочными клумбами и куртинами, тут и там виднелись каменные и мраморные скульптуры — и если при виде небольшой мраморной нимфы, выглядывающей из кустов жасмина, Кэти восторженно ахнула, то бесформенное нагромождение грубо обтесанных камней, смутно напоминающее женскую фигуру и торчащее прямо посреди очаровательной лужайки, заставило ее скривиться и недоуменно приподнять брови. Брюс объяснил:
— Пру обожает современное искусство. Между нами говоря, я не думаю, что она что-то в нем понимает, но... то, на что ты сейчас смотришь с такой брезгливостью, стоит бешеных денег. Называется «Апофеоз женственности».
— Да? Интересные понятия у твоей Пру о женственности. Боюсь даже представить, насколько она интересная женщина.
Дорожка закончилась в небольшом внутреннем дворике возле изящного фонтана. Брюс вышел из машины, потянулся. Со стороны дома появился величавый и дородный дворецкий, при виде которого Кэти оробела и спряталась за спину Брюса. Дворецкий приблизился и произнес хорошо поставленным басом:
— Добро пожаловать, мистер Блэквуд. Леди Пилбем сейчас совершает вечерний моцион... вот и она.
Кэти обернулась на стук копыт. Громадный гнедой жеребец негромко всхрапывал, роняя клочья пены. На спине красивого животного сидела женщина. При виде Брюса она ловко соскочила с седла и возопила:
— Брюси! Мой золотой мальчик! Как я рада тебя видеть, дорогой!
Леди Пруденс Пилбем была высокой, худощавой, очень загорелой женщиной со спортивной фигурой. На загорелом лице сверкали идеальные белоснежные зубы, волосы были тщательно уложены, а одета она была в истинно английском стиле — темно-синий сюртук мужского покроя и обтягивающие белые рейтузы для верховой езды, высокие сапоги и кепи. В руках она сжимала стек с изящной ручкой в форме львиной головы.
Действительно, ее трудно было назвать красавицей — но ее лицо привлекало внимание. Особенно удивительными были глаза — большие, желто-зеленые, словно у дикой кошки. Кэти даже пригляделась, не вертикальный ли у них зрачок. Нос скорее можно было назвать орлиным, губы — чересчур тонкими, и тем не менее Кэти пришлось признать: леди Пилбем была очень, очень интересной женщиной.
Брюса она расцеловала сначала в обе щеки, а потом и в губы — коротким сухим поцелуем. Кэти немедленно захотелось ее убить — но тут она заметила, что Брюс украдкой коснулся рукой губ, словно хотел их вытереть, и ей полегчало. Голос леди Пилбем многие назвали бы звучным — но Кэти склонялась к определению «пронзительный».
— Малыш, ты чудно выглядишь. Жизнь на Востоке явно идет тебе на пользу.
— Ну а ты, как и всегда, цветешь, моя английская роза. Пру, позволь представить тебе: моя помощница Кэтрин Спэрроу.
— Очень приятно, леди Пилбем...
— Новая секретарша? Это с вами я разговаривала по телефону, милочка? Что ж... Надеюсь, вы хорошо присматриваете за моим противным мальчишкой. Добро пожаловать в «Чинкве белле фьоре», малыш. Мы не виделись тысячу лет, нам надо о многом поболтать.