А у Рогнеды тогда было плохое настроение целый день: она нахапала еды на пятихатку и заныла, что невкусно. Потом наорала по телефону на какого-то своего парня, потом хныкала, что у неё помада закончилась, на экскурсию оделась, как непонятно что и ныла, что холодно, потом стала скандалить с учителем, потому что Наталья Эммануиловна запретила ей уходить на ночь глядя, в общем, я сто раз поблагодарил судьбу, что уже не хожу с ней.
- Если бы ты продолжил с ней общаться, то она стала бы тебя изматывать жалобами. - сказала Ада. Да я уже сам это понял. Остальные девки, которым нечем было заняться, кроме игры в карты, потехи ради стали изводить Рогнеду: то толкнут, то пнут, а те, кто посмелее, проливали, будто бы нечаянно, капельки кофе на её шубку и со смехом следили за тем, как она отряхивается и ругается матом.
- Видишь, всё-таки нужна Рогнеда в нашем коллективе, есть над кем посмеяться. - заметила Рогнеда - Зато от нас отстали. - ей, как и мне, были неприятны все эти шушукания девок и шуточки про нас.
Вернувшись в номер, я, незаметно для себя, стал думать про Аду. Мне она очень понравилась. Я чувствовал, что скоро мы станем друзьями, хотя пока что она мне не открывалась. Однако, кое-что всё-таки мне удалось узнать. Она, оказывается, была сиротой и жила с бабушкой и двумя тётями. Когда же она мне расскажет, из-за чего она резалась? Когда станет мне доверять?
Мои размышления прервал стук в дверь. Это была Настя.
Следующий день был последним в Казани. Я не знаю, почему, но ко мне начала клеиться Рогнеда. Я упорно делал вид, что не понимаю её намёков. Тогда она стала действовать прямо: подошла ко мне и пропела таким милым голоском: "Вить, нам надо поговорить!", а я ответил: "Я занят, как-нибудь потом", хотя "потом" не было и быть не могло. Рогнеда фыркнула, развернулась и утопала. Да и хрен бы с ней.
В этот же вечер мы на поезде уехали из Казани. Но ночью мне совсем не спалось из-за тряски и разных мыслей в голове, и я решил зайти в купе к Аде. Я знал, что там больше никого не будет: все её соседки соберутся в другом купе, чтобы дуться в карты до утра.
Ада тоже не спала. Она сидела и смотрела в окно. Я тихо подошел к ней и тронул за плечо:
- Не спится?
- А? - Ада обернулась - Ага.
- А чего так?
- Да, всякий бред в голову лезет.
- Мне тоже. Не против, если я тут посижу?
- Не против, вдвоём даже лучше, мысли не так одолевают.
Мы проговорили всю ночь. Это было очень душевно! У Ады,в отличие от Рогнеды, было что мне сказать, кроме пошлостей и глупостей.
К несчастью, под утро в купе ворвались адины соседки, и мне пришлось уйти. Представляю, сколько всяких шуток и небылиц они наговорили про нас с Адой!
Но самое противное, что Рогнеда как-то узнала, что я сидел в купе с Адой и, встретив меня в коридоре, мерзко улыбнулась и сказала:
- Что, как там дела с Адой, хорошо ночь провели? А может, со мной ещё попробуешь?
- Иди ты в задницу со своими глупостями! Я не для этого с девушками общаюсь! - отрезал я и, хлопнув дверью, ушёл в своё купе.
Я еле дождался, пока мы приедем в Петербург. Мне хотелось уже не видеть рожи всех этих девок, особенно Рогнеды, которая, как назло, так и крутилась около меня.
Уже за полчаса до прибытия Настя была собрано. Её должны были забрать родители на машине, а я решил поехать на метро вместе с Адой.
Мы с Настей вышли из вагона первыми. Родители стали расспрашивать Настю, что было, как было, а я нервно смотрел по сторонам, боясь пропустить Аду.
- Вы знаете, я с вами не поеду. - объявил я родителям - Я на метро.
- А чего так? - спросил отец.
- Хочу одного человека проводить.
- Вот эту, что ли, девицу? - спросила мать, указывая на Рогнеду.
- Да нет же, ёлки-палки! Потом расскажу, потом! - и я забежал обратно в поезд. Ада уже собралась выходить. Я подошёл к ней и предложил ей помочь донести сумку с костюмами и проводить домой. Она удивилась как в тот раз, когда я предложил ей сесть со мной, но согласилась. И я был так счастлив тогда! - сказав это, Витя помолчал немного, видимо, вспоминая что-то, потом добавил:
- Я мог бы ещё рассказать про наше общение с Адой, про то, как мы стали лучшими друзьями, как перестали ими быть, но это уже совсем другая история. А над тем, что случилось в Казани, я много думал. Как же всё-таки ловко удаётся людям выдавать себя за умных или необычных, и как трудно увидеть в простом с виду человеке умного! Да... Внешность и первое впечатление бывают очень обманчивые. Так что это был хороший урок мне на будущее.
А Ада вскоре ушла из балета, и Настя тоже. В этом дурдоме оставаться было просто невозможно.