Выдался недавно случай, когда можно было связаться с настоящими людьми, но пока надежда эта не оправдалась.
Под вечер в городке шла очередная облава. Виктор с Сергеем охраняли вход в глухой, заросший акацией переулок. Пронизывал холод, над городом стоял редкий промозглый туман. То с одной, то с другой стороны раздавались глухие выстрелы, вспыхивали выкрики резких команд. Друзья стояли молча, каждый думал о своём. Высоко в небе, в белой дымке тумана, показался большой косяк диких гусей. Он шёл по прямой, раздвигая острой грудью прохладу осеннего неба, величественный и непоколебимый. Зачастили выстрелы, но косяк как ни в чём не бывало продолжал свой путь. И вот одна птица нарушила строй, быстро замахала крыльями, стала спускаться всё ниже и ниже, пронеслась над крышами домов и упала за речкой, в лесу. Виктор до конца проводил её взглядом, помрачнел.
— Попал всё-таки, — равнодушно промолвил Сергей.
— Как ты можешь об этом так спокойно? — с укором спросил Виктор.
— Давай поплачем, — невесело усмехнулся Сергей.
— Шутишь, а мне жаль птицу, она напомнила мне…
— Брось, Витька, — перебил Сергей, — я знаю, ты скажешь, что мы тоже хотим лететь.
— Да!
— Напрасно! Не так уж это важно. Смотри! — Сергей показал вверх. Косяк, строгий и неудержимый, не меняя направления, не снижая скорости, шёл к своей цели…
Подбежал Коновалов с тремя полицейскими. Оглянувшись по сторонам, быстро спросил:
— Как у вас?
— Тихо, — ответил Сергей, и тут же рядом хлопнули подряд несколько винтовочных выстрелов, затрещал забор, и через него перемахнул крепкий парень, запыхавшийся, со следами крови на лице. На него набросились сразу трое, потом подоспели ещё. Но парень попался ловкий и упорный. Его чёрные с раскосинкой глаза горели ненавистью и азартом. Пока ему крутили руки, он успел поставить громадный синяк вокруг глаза Иванову, в кровь разбил нос Мишке-Козырю и уже со стянутыми за спиной руками так боднул головой в живот зазевавшегося полицая, что тот, корчась, покатился по земле. Но силы были неравны. Парня повалили на землю, начали избивать.
— Отставить! — громко скомандовал Коновалов и загородил собой арестованного. — Орлы! Семеро одного не боитесь! Обыскать!
Под телогрейкой у задержанного обнаружили пачку свежих советских листовок.
Коновалов не сильно толкнул парня в плечо и, обращаясь к Сергею и Виктору, которые всю эту сцену простояли без движения, строго сказал:
— Этого чемпиона по прыжкам и бегу — в гестапо! Пусть он там почитает свои листовки!
По дороге Виктор многозначительно поглядывал на Сергея, но тот делал вид, что не замечает этого. Тогда Виктор сильно толкнул его в бок, кивнув в сторону арестованного. Сергей не успел оглянуться, как неожиданно заговорил незнакомец:
— Что, иуды, много вам платят за измену?
— Ещё что спросишь? — зло, не своим голосом сказал Сергей. — Поумнее можешь?
— Смотри-ка, ещё обижаются, — удивлённо протянул парень. — Ястребы из курятника! Сколько вас таких на фунт сушёных?
— Дурень ты! Подпольщик липовый! Листовки мог выбросить в саду… Лезет на рожон! Балда!
Послышались торопливые шаги, и впереди показалась тёмная фигура. Но тут же она метнулась в сторону и скрылась за углом.
— Упустили, — насмешливо сказал арестованный.
— Нам одного хватит, — ответил Сергей.
Ещё немного прошли молча. Сгустилась темнота. Тишиной дышала улица.
Сергей подтолкнул парня в спину:
— Иди!
— Куда это — «иди»? — не оборачиваясь и неуверенно спросил он.
— На кудыкино поле, чемпион! И не думай, что один ты на свете человек!
Парень обернулся и с недоверием посмотрел на полицейских.
— Иди, иди, — подтвердил Виктор, оглядываясь по сторонам. В его руках тускло блеснул нож, и обрывки верёвки неслышно упали на дорогу.
Ошеломлённый парень медленно растирал вспухшие кисти рук.
— Ну, иди. — Виктор радостно и широко улыбнулся.
Даже в полумраке парень разглядел эту открытую, добрую улыбку и окончательно поверил в своё освобождение. Он внимательно посмотрел на конвоиров.
— Что, запоминаешь?
— А как же, без этого нельзя! Начальство и хороших людей нужно знать в лицо! — И быстро пошёл вдоль улицы. Но через несколько шагов остановился, оглянулся и тихо, восторженно выпалил: — А что я дурак — это точно! До встречи!