Через окно, разорвав в клочья воздух, ворвался снаряд. Горький тротиловый дым забился в горло, душил…
Наташа не знала, сколько прошло времени. Тёмные тени ворочались на полу, слышались громкие стоны и проклятия раненых.
За окном что-то резкое выкрикивали фашисты.
Николая на прежнем месте не было.
За дверью, в коридоре послышались громкие голоса, выстрелы и топот кованых сапог.
Наташа крепко сжала рукоятку пистолета, в котором остался один патрон…
Партизанский отряд Ивана Ивановича на санях и верхами шёл к городу форсированным маршем.
Над городом волновалось зарево пожаров, висел неумолкающий шум боя.
— Нажмём, Ваня, — сказал комиссар.
— Кони устали. Снег глубокий.
— Опоздать можем!
Иван Иванович привстал на стременах.
— Быстрей!
Виктор, Сергей, Тихон и Таня едут в одних санях. Тихон непривычно волнуется перед боем. Не за себя — за Таню.
— Ты не отходи никуда от меня, — ворчливо говорит он.
— Тиш, я не отойду, но зачем ты уже пятый раз говоришь мне об этом?
— Семейная жизнь, — улыбнулся Сергей, — вот её прелести.
Таня громко смеётся.
Тихон счастливо улыбается.
— Что, разве плохо? — горячо спросил Виктор.
— Нет, — ответил Сергей, — неплохо, конечно, но…
— Сухарь ты! — убеждённо перебил его Виктор. — Ничем тебя не проймёшь!
— Пусть, — спокойно согласился Сергей, — разве это страшно?
— Очень… — только и успел промолвить Виктор.
— Командира, командира! — пронеслось вдоль колонны.
Обгоняя стороной, чуть не цепляясь за сани, бешеным намётом пронёсся вороной конь с верховым, низко наклонившимся вперёд. Больно хлестали ветки, по колено тонули тонкие ноги рысака в свежем пушистом снегу. Подлетев к командиру отряда чуть ли не вплотную, наездник резко осадил коня, и тот, низко присев на задние ноги, разметал на снегу длинный хвост, замер как вкопанный. Всадник — молодой, широкоскулый парень, возбуждённый быстрой ездой, — громко доложил:
— Товарищ командир! Прислал майор Фёдоров!
— Так…
— Приказал передать: два кавалерийских эскадрона нашей бригады по указанию товарища Баскакова передаются вашему отряду. Прибыли в ваше распоряжение!
— Где они?
— Совсем близко! Идут сюда на рысях!..
— Володя, — повернулся Иван Иванович к комиссару, — останови наших.
— Сто-о-ой! — Привстав на стременах, громко и протяжно крикнул Владимир Васильевич и поднял вверх обе руки.
— А где бригада? — спросил Иван Иванович посыльного.
— Идёт следом за нами… На город! Сам Баскаков ведёт! Скоро будет здесь!
Шум боя слышался очень ясно и, казалось, совсем рядом, — вот за тем лесистым бугром.
— Успеть бы… — поглядывая назад, мимо примолкнувших партизан, тихо сказал комиссар, и все посмотрели на крутой поворот лесной дороги.
Но вот Наташа увидела Николая. Он стоял, прислонившись к стене и держась рукой за край подоконника. В другой руке, безвольно опущенной вниз, была граната. Наташа рванулась к мужу:
— Коля!
— Наташа! Родная Наташа! — тяжело проговорил Николай.
В коридоре раздавались вражеские голоса, одиночные выстрелы.
Николай поднял гранату над головой.
— Коля, — вымолвила Наташа, прижавшись к мужу, — неужели это конец?
Он ничего не ответил, замер, не спуская глаз с входных дверей.
— Коля!
— Молчи, Натка! — нежно сказал Николай. — Стой рядом, вот так.
— Не боишься?
— Нет, — ответила Наташа и вдруг напряглась всем телом, и отстранилась от мужа. — Ракета! Красная ракета! — громко закричала она. — Коля! Товарищи! Ещё одна! Это наши!
И в подтверждение её слов в лесу, напротив осаждённого здания, начали сотнями рваться гранаты, затарахтели пулемёты, сухо и густо затрещали винтовочные выстрелы.
Николай, наконец, выдернул предохранительную чеку и бросил в окно гранату.
А в лесной чаще среди шума боя родилось, всё поглощающее, родное русское «ура», и, как шум нарастающей бури, оно крепло, приближалось, огибая казармы.
Вот уже это несмолкаемое «а-а-а» слышится на окраине города.
Фашистский огонь ослаб, а затем совсем прекратился.
Что-то надорвалось внутри у Николая. Он глубоко вздохнул и сдержал слёзы. А в следующую секунду смотрел на Наташу, собранный и холодный.
Бой гремел уже в центре города. Часть партизанской бригады оседлала дорогу, по которой спешно, на машинах следовал в Лесное второй батальон карателей, и открыла по нему ураганный огонь. Бой длился до самого утра. Победа партизан была полной. Большинство фашистов погибло, остальные сдались в плен.