- Сам ответ не знаешь? Ты – мужчина, с которым я живу. Мало?
Как по мне – более чем достаточно.
Локи отстранился, выпуская меня.
- Можешь идти спать.
Я пожала плечами и отправилась к себе. “А кто я?” – а с чего вообще возник такой вопрос? Эгоизм мучает, что я уделяю ему не все свое внимание? Или что?
Я приняла душ и забралась под одеяло, поставив на всякий случай будильник.
Проснулась я от воплей телефона. Не разбудил, вот зараза. Так. Ключи от квартиры на месте, от мотоцикла тоже. Не забрал. Дошло, что ли?
Выбравшись на кухню, я обнаружила, что Локи в квартире нет. Мотоцикла на стоянке – тоже. Куда его понесло, интересно? Ладно, я ему не нянька, в конце концов. Вернусь – расскажет. Если захочет.
Я выехала со стоянки в направлении госпиталя и выругалась – ненавижу ездить в дождь, вся в грязи буду. Фу.
Я крутанула газ и начала маневрировать между машинами.
*Для улучшения понятности и читаемости клинической картины рентгеновские снимки расчерчивают при помощи чертежных принадлежностей.
Интубация трахеи — введение особой трубки в гортань и трахею при их сужениях, грозящих удушьем (при проведении интенсивной терапии либо реанимационных мероприятий), а также для проведения анестезиологического обеспечения.
====== 48. Златовласка и злобные доктора. ======
- Макс, подъем! – я пинаю кресло, в котором бессовестно дрыхнет нейрохирург, и усаживаюсь на стол, закидывая ногу на ногу.
- А? Где? Куда?
- Да я это. Никуда. Пациентку смотрел?
- Тьфу ты, Агата, какого ты меня так пугаешь!
- А нечего спать на работе, – я утаскиваю со стоящей рядом миски овсяное печенье и начинаю с аппетитом его грызть. – Тебя настигло возмездие в моем лице. Так смотрел?
- Смотрел, часа три назад. Не очухалась она еще. Результаты послеоперационных снимков там. – Он кивает куда-то в ареал моего настольного обитания. Я спрыгиваю и беру в руки пленку МРТ.
- Уууу... какая у нас красивая гематомка в височной доле. Да не одна! Надеюсь, память ей не отшибло. Кстати, личность установили? По-хорошему, с такими повреждениями ее в нейрохирургический стационар надо переводить.
- Полиция приезжала, потопталась и уехала. Сказали, будут в розыск объявлять – документов при ней не было, сама в бессознанке. И неизвестно, что будет, когда в себя придет.
- Ну, внешность-то приметная. Волосы одни только чего стоили.
- Посмотрим. Очнется – надо будет поговорить, объяснить...
- Ну, вот ты и объяснишь, ты ж у нас спец по головам.
- Агата, ну ты же женщина!
- Я не женщина, я травматолог. Мерзкая, циничная сволочь. Я ей ногу чинила, вот за ногу и поговорим. Остальное – твое. Хотя, как мне кажется, тут нейропсихолог нужен будет, а не мы с тобой. И вообще, я тут в МакДак заскочила, картошечки хочешь?
- Спасительница! Богиня!
Макс вскакивает с кресла и встает на одно колено. Я картинно вздыхаю, отбрасывая волосы со лба.
- Все вы, мужики, одинаковые. Как работать – так у нас эмансипация. А как пожрать принесла – так сразу богиня. Кофе давай тащи, рыцарь недобитый!
- Чего это недобитый?
- Так тебе мало?! Сейчас добью! – я замахиваюсь на него папкой.
Слопав принесенные гамбургеры и закусив их картошкой, мы таки сподобились оторвать свои бренные тела от кресел и пойти в отделение анестезиологии и реанимации.
Девушка, окутанная трубками, выглядела на порядок лучше, чем утром. И только. Привязанная к кровати, с загипсованной ногой, частично заклеенными ссадинами и огромной повязкой на обритой голове, она производила тяжелое впечатление. Не такое мы видели, конечно, но легче от этого не становилось. Глаза девушки были закрыты.
Я взяла историю с поста и углубилась в ее изучение.
- Пока стабильно-тяжелая, скачков давления и ритма не было. Крепкая девочка, молодец. Пойду я, ножку посмотрю, пока не очухалась, да поеду.
- Ты меня одного бросишь?
- Макс, у меня вообще-то выходной сегодня. На дежурство только завтра в ночь.
-Ну, Агата!
- Я уже двадцать семь лет Агата! Меня дома ждут, вообще!
- У тебя парень появился? Наша снежная королева оттаяла?
- Не твое дело, деточка.
А ждут ли меня дома? Появился парень... а ведь и правда, как это называть? Мы с Локи живем под одной крышей, спим вместе, но... Что это? Отношения?
Он мне нравится, это я для себя уже выяснила. А я ему?
Разве я нужна ему только для удовлетворения сексуальных потребностей? Как средство для возврата его магических сил? И все?
И все. А чего ты хотела, милая? Любви, как в романах эпохи Возрождения? Ну, нравится. Вот и радуйся, пока есть.
- Эй, чего задумалась?
- Да так, о своем. Я пошла.
Я накинула стерильный халат и зашла в палату. Кожа девушки казалась почти прозрачной, через нее отчетливо просвечивали мелкие сосуды. Нехорошо... Закрытые глаза чуть подергивались, как у человека, которому снится сон. Я помахала рукой Максу, призывая его зайти.
- Чего?
- Смотри, – я киваю на подергивающуюся кожу. – Или просыпается потихоньку, или пора звать реаниматолога.
- По приборам нормально.
- Я потому тебя и позвала. Понаблюдай.
Я повернулась спиной к Максу и занялась ногой. Рана выглядела гораздо лучше, нежели после операции, отек спадал хорошими темпами, признаков некроза* я не увидела. Ну и слава богу.
- Ну вот, привет. Все хорошо, вы в больнице.
Голос Макса заставил меня обернуться. Девушка открыла глаза и в упор смотрела на меня. Мне показалось, что меня сейчас просто сметет потоком ненависти, исходящим от льдисто-голубых глаз. Интересно. Я ей напоминаю кого-то, вызывающего такие эмоции? А, видимо, нет, – Максу достается взгляд не лучше.
- Где я?
Голос звучит хрипло, но раздельно и четко. Хорошо. Значит, с речью относительно в порядке.
- Во втором госпитале скорой помощи. Вас сбила машина. Вы что-нибудь помните?
- Что это за город?
Понятно, не все.
- Нью-Йорк, Соединенные штаты Америки.
Глаза девушки расширяются, взгляд становится блуждающим. Так, приехали. Макс хватается за трубки, регулируя введение препаратов, я нажимаю на кнопку вызова. Не, милая, отъехать в облачное отделение мы тебе не дадим.
Срабатывает сирена, оглашающая коридор отделения громким воплем. Взгляд девушки фокусируется на мне.
- Ты...
- Я ваш врач, доктор Ларсен. Это доктор Форс. Спокойно, не волнуйтесь. Вы в безопасности.
Влетает дежурный реаниматолог и начинает проверять, что же приключилось. Мы выходим, дабы не мешать ему работать. Минут через двадцать он присоединяется к нам, стягивая маску и перчатки.
- Ларсен, она тебя хочет. Понравилась, видно.
- Блин, я вам что, психолог?
- Да побудь с ней просто, пока не уснет. Я ей транквилизатор вколол, минут через десять вырубится.
- Свяжешься с вами... – я, продолжая ворчать, захожу в палату и присаживаюсь на краешек кровати. Девушка продолжает буравить меня взглядом, выражение которого стало куда более осмысленным.
- Вы хотели меня видеть.
- Зачем вы спасли меня?
Интересный вопрос. Самоубийца, что ли?
- Не совсем понимаю вопрос. Вас привезла скорая, и мы вас прооперировали. Вы помните, что вчера случилось?
- Вы всех спасаете?
Точно, с головой у нас проблемы. Ну, оно не удивительно.
- Всех, кого можем.
- А если это ваши враги?
- Это не имеет значени. Мы же врачи.
- А если они пытались вас убить?
Уууу...
- Это не имеет значения. Это наша работа. Почему вы спрашиваете? Вас пытались убить?
- Нет.
- При вас не было документов. Вы помните, как вас зовут?
- Да… Эм... Эмилия. Эмилия Нит.
- Доктор Агата Ларсен, ваш лечащий травматолог. Вы помните, что случилось вчера вечером?
- Я помню темную улицу и два быстро движущихся огня. Мне было больно.
Машина. То, что больно – немудрено...
- Сейчас вы находитесь под действием обезболивающих препаратов.