- Я убью его, если он притронется к моей малышке,- Дайанар на мгновение позволил чувствам выйти из-под контроля и тут же снова подавил их.
Через два часа в южные городские ворота вошла женщина с сыном-подростком. Стражники присвистнули: "Ну и каланча". Женщина, неверно истолковав свист кокетливо стрельнула глазами, и стражники поспешили отвернуться. Чуть погодя в западные ворота проковылял старик, неся в руках корзину с рыбой и удочку. Он ненадолго задержался, уговаривая стражу купить его улов, но старика послали вместе с его рыбой, и тот, заворчав дребезжащим голосом, заковылял дальше. Стражники бы очень удивились, если бы увидели, как корзинка их старческих рук, покрытых коричневыми пятнами, исчезла вместе с удочкой, как только он свернул на соседнюю улочку.
Чуть погодя, женщина с сыном подошли к кособокому домишке, всем своим видом оскорбляющего великую столицу Ранкарды, и скрылись за скрипучими дверями. Через полчаса туда же пришел и старик. Он остановился у дверей, глядя на соседа мясника, и решил подойти к нему.
- Светлого дня, соседушка,- поздоровался старик.- Какие нынче новости в городе?
- И тебе светлого, Ренар,- ответил мясник, даже не сомневаясь, что разговаривает с давним соседом.- Сегодня такое было! Князю Клосару должны были его башку рыжую срубить, так его темный забрал вместе с головой и плахой. Палача потом целый час отпаивали травками, говорят, заикаться начал от потрясения.
- Да ну! А я все проглядел,- загрустил старик.- Мои-то уже пришли?
- Ага, вошли недавно. Ну и каланча твоя невестка,- усмехнулся мясник.
- Такую сыночек покойный выбрал,- улыбнулся дед.- Пойду я.
- Иди, старый, иди,- махнул мясник, и старик, кряхтя и покашливая, скрылся за дверями своего домишки.
* * *
Опять был дождь. Я подставила стул, который притащили мне в камеру, и забралась на него, чтобы посмотреть в окошко. Нет, меня не интересовал вид из окна, его попросту не было, слишком мало интересного в почти черной стене и кусочке булыжников, которыми был покрыт крепостной двор. Мне хотелось посмотреть на капли, стучащие в мое окошко. Я повторяла пальчиком мокрые линии и стрелочки, которые рисовал мне мой мокрый гость. Еще немного полюбовавшись на водяные росчерки, я спрыгнула со стула и прошлась по камере. Было тоскливо и грустно.
Глаза еще немного напоминали о вчерашних слезах, рыдала я громко и от души, когда князя увезли на казнь. Не знаю, наверное, продолжала бы рыдать и сегодня, если бы не душка дежурный офицер. Он прибежал вчера вечером и рассказал, что Мертая кто-то перенес вместе с плахой прямо из-под топора палача. Кайзер бесновался и чуть не повесил всех, кто был на помосте. После такого рассказа я расцеловала Тигана в обе щеки. Это означало одно- Дайанар рядом! Кто еще стал бы спасать Мертая? Он рядом и придет за мной!
Но помрачнеть заставило известие, что сегодня меня должны были перевести куда-то. Впрочем, это может облегчить задачу моему любимому наставнику. Ох, лучше не думать об этом, иначе опять расплачусь... Я так скучаю по нему... Я вздохнула и снова подняла глаза к окну. Где-то там сейчас мой возлюбленный думает, как спасти меня, нужно просто набраться терпения и еще подождать.
От размышлений меня отвлекло бряцанье ключей, открывающих дверь в камеру. Я подняла глаза и увидела сегодняшнего офицера, Тиган, конечно, уже ушел. Офицер как-то воровато оглянулся и протянул мне сложенный листок бумаги. Сердце гулко забилось, неужели Дайанару удалось передать мне записку. Я кивком поблагодарила невольного почтальона и отошла поближе к окну, где было немного посветлей. На самом деле, я хотела спрятать пылающее лицо. Руки подрагивали от волнения, и записка пару раз выпала из рук. Я ругнулась и взяла себя в руки, решительно развернув бумагу. Разочарование было невероятным, даже плакать захотелось. Отправителем был не мой ненаглядный хам, записку написал герцог. "Светлого дня, милая Дэланель. Ничего не бойтесь, я сделаю все, чтобы вырвать вас из его рук. И помните, есть тот, кому вы дороги. Всей душой ваш, Ольвар". Вот так, и чтобы это значило? Герцог решил быть спасителем? И гнева брата не боится? Хм, и с чего бы это... Определенно, с этими мужчинами что-то не так. Была бы на моем месте фифа Дианата, я бы поняла, а так...
- Отправитель желал бы получить ответ,- напомнил о своем присутствии дежурный офицер.
- У меня нет ни чернил, ни перьев, ни бумаги,- ответила я.- Передайте на словах, что я благодарю отправителя за его участие к моей судьбе.
- Хорошо,- кивнул офицер, видно решив не бегать за писчими принадлежностями.
- Подождите, господин офицер,- окликнула я его, когда мужчина уже выходил из камеры.- Когда за мной придут?
- Через полтора часа,- ответил он и, поклонившись, вышел.
Ох, слишком много приключений на меня одну. Я тяжко вздохнула и взялась за книгу. Через несколько минут я ее захлопнула, заметив, что все еще таращусь на одно и то же слово. Измерив раз десять камеру шагами от стенки до стенки, я обернулась и увидела бутылку вина, которую так и не успела отправить князю, вина я просила исключительно для того, чтобы передавать ему. Я хмыкнула и решила, что один бокальчик мне вовсе не повредит, скорей поможет.
Когда через час снова загремели ключи, я уже почти оприходовала всю бутылку и сидела в приподнятом настроении.
- О-о, господин офицер!- я отсалютовала ему ополовиненным бокалом.- А давайте выпьем... ик... Одна я совершенно не пьяне... ик...ею.
- Леди Брайтис,- ужаснулся офицер,- что с вами?
- Со мной все хоро... ик... ошо, только вот стены в вашей креп...ик... пости кружатся,- я постаралась сделать умные глаза,- землетрясение что ли... ик... а?
- Вы же совершенно пьяны!- воскликнул этот зануда.
- Я трезва, как... ик... напомните, пжалста, что там... ик... самое трезвое?
- Стекло,- машинально ответил офицер и побледнел.- Что же делать? За вами приехали уже.
- Скажите, дру... ик... ужочек, чтобы все шли вон,- отмахнулась я и поставила бокал на стол. Промахнулась и пьяно расстроилась.- О-ой, разлила. А принесите-ка мне еще вы... ик...выпить.
Тут раздались еще шаги, и в камеру вошел... герцог Анорайский. Он ошарашенно посмотрел на меня, хихикающую и икающую, хмыкнул и молча взвалил на плечо.
- Светлого дня... ик... ня, ваше высочество,- постаралась я быть вежливой, свешиваясь с его плеча.- А куда мы идем? А знаете, ва... ик... аше высочество, а давайте с вами выпь... ик... пьем, а? Ольва-а-ар, ну, Ольвар ик же.
- Радость моя,- отозвался герцог,- вот уедем отсюда и сделаем все, что пожелаете, а пока повисите спокойно, у нас очень мало времени.
- Хоро... ик... ошо,- согласилась я и замолчала на целую минуту, подперев подбородок рукой. Потом душа запросила песен, и я заголосила, вкладывая в песню всю душу:
Милая пастушка посла своих овец,
и ехал мимо парень красавец-молодец.
Увидел он пастушку, и дрогнула душа,
уставился на милую от страсти чуть дыша.
Пастушка тоже ахнула, влюбившись в тот же миг.
Огонь желанья страстного влюбленных тут настиг.
Сплелись они в объятиях, уста свои открыв,
и чресла в страсти пылкой свои соединив...
- Ого, какие песни знает малышка Дэланель,- восхитился герцог и захохотал.
- Да, что вы ржете, Ольвар?- возмутилась я.- Он же ее потом обманул, и она с утеса сбросилась! А-а-а,- теперь я рыдала в голос.- Все вы, мужики, одинаковые-е! Вам только одного от женщин нада-а-а,- страдала я.- Нянька мне говорила, а-а-а...
Герцог снял меня с плеча, утер слезы и, взяв на руки и понес через двор к карете.