Затем, я увидел каждой частицей себя в отдельности и при этом вместе, от чего эмоции были намного сильнее, нежели я узрел бы все это великолепие только лишь одним взором, неисчислимое множество волн силы Первоистока. Разные по своей силе, цвету и форме, эти волны энергии пульсировали и сливались в единый поток многоголосья.
Зрелище умопомрачающее, в прямом смысле этого слова, при виде этой картины я всегда замирал и старался замедлить ход своего перемещения, чтобы рассмотреть получше это торжество вдохновения.
В то мгновение мне не хотелось думать ни о чем и ничего не ощущать, а просто наслаждаться. Каждая из этих больших и маленьких волн был чем-то прекрасным. Конечно, там были люди, это можно было понять по тому, как в центре такой волны горел белый огонек сияния души, но так же там и были другие души, конечно, не такие как я. Не наделенные дыханием Первоистока для того, чтобы желать творить, но по сути это тоже души, только другие.
Кто-то из них в физическом мире был землей, кто-то звездами, планетами, кто-то травой и ветром и так множество и множество волн несли в себе определенные физические формы, которым потом человек дает имена. Меня всегда смешило умение человека давать имена волнам, даже не подозревая, что внутри. Так, словно бы, он не просто оказался более наблюдательным, чем все другие. А будто бы сам это изобрел, и до того как он это «что-то» увидел, этого «чего-то» и вовсе не существовало.
Но все эти волны энергии существовали задолго до его появления, и будут существовать после, может только форма поменяется, но суть, дыхание Первоистока, останется неизменной.
Душа, конечно, об этом знает, поэтому и смешно. Я мог бы найти в своих воспоминаниях, в глубине одного из лепестков, память о том, чем была энергия, которую сейчас люди видят в виде Солнца, до самого создания Солнца.
Впрочем, вполне вероятно именно я и перенес ее сюда перед созданием звезды, но не стану, и так смешно думать об этом. Простота мышления человеческого ума всегда вызывает у души сострадание, и даже скорбь, потому что ум не может увидеть всю красоту творений вокруг него. Он слишком мал, а вот разум такие попытки человеческого ума стать Первоистоком всегда забавляют.
Вот и сейчас я не стал поддаваться жалости ко всему человеческому роду, а послушал голос разума, и посмеялся вместе с ним. Вот оно, главное заблуждение ума, главная проблема разума и души. Когда разум становится умом, он мнит себя Первоистоком, главным, альфой и омегой, властным над всем и вся.
Душа всегда знает, впрочем, как и разум, что она всего лишь часть. Часть, пусть даже мощная, способная почти на все, но всего лишь часть. И именно благодаря этому знанию, пониманию, что кроме одной души и одного разума есть еще множество душ и разумов, появляется созидающая любовь, которой хочется освятить все сущее. Более того, любовь одной только души способна это сделать, только вот ум никогда этого не позволяет.
По всему моему естеству расплылась тоска. Я точно знал, что будет, так было уже сотни раз. Весь парадокс и юмор заключался в том, что имея все свои знания и умения, скорее всего я так и не смогу их применить.
Когда мы рождаемся в мире, в физическом теле, некоторое время на первое место выходит, как раз не душа, а именно разум, но он мягок и податлив к новым знаниям, а значит велик риск, что разум снова станет умом. Не просто инструментом для усваивания информации, а отхожим местом куда все будут сбрасывать свой эмоционально-информационный хлам и в какой-то момент разум перестанет слушаться меня, и станет умом, а значит я, вместо голоса, буду просто шептать тихим шуршанием интуиции в самом темном уголке естества.
Эта тоска почти уже стала страхом и таким сильным, что я, уже было, решил вернуться к Первоистоку, когда меня поразила новая боль. Она была намного меньше, слабее боли разделения, но скорее всего это от того что я был к ней готов. Я соприкоснулся с физическим миром - и на меня темной вуалью упали ожидания, общественные стереотипы. В отличие от сетки разума, цель которой была максимальная защита света души, эта зыбкая дымка давила намного сильнее, она сковывала движения, но я уже хорошо знал, что это такое.
Одно из страшных изобретений ума: страхи, комплексы и сомнения, прикрытые красивыми словами и моралями. Эта дымка бывает даже сильнее ожиданий родителей, хотя и с этим мне еще предстоит встретиться.