Большую часть записей он просмотрел на перемотке, замедляя ход только в определённые моменты времени, или же когда появлялись определённые люди. В такие моменты он делал заметки. При этом, он не записывал каждое слово, а лишь указывал время и сокращал свою мысль до двух-трёх иероглифов. Иногда он даже связывал длинным штрихом две разные отметки времени.
Когда он закончил просматривать большую часть записей, в его заметках было написано не так уж много слов; каждая точка времени была распределена по разным позициям на странице, и все они соединялись длинными или короткими линиями. Удивительно, но на первый взгляд такие хаотичные записи таковыми не выглядели, наоборот, они даже отличались некоей художественной элегантностью.
И всё же... если присмотреться, то никто кроме него не смог бы понять эти заметки.
Увиденная на видео жизнь в трущобах значительно отличалась от атмосферы на улице Двух Лун.
Даже в дневное время эта территория всегда была тускло освещена, потому что переулки были узкими, а дома теснились друг к другу. Мрачные тени отбрасывались во все уголки и закоулки, заглушая свет. При просмотре записей создавалось ощущение хаоса, но в то же время, и упорядоченности жизни.
Просмотрев большую часть записей, Ян Суйчжи сделал такие заметки:
Например, каждый день в девять утра и около семи вечера женщина, которая жила по диагонали напротив дома Джошуа, выносила мусор. Из ямы рядом с мусорным баком, по-видимому, исходило некое тепло, и пьяница часто полагался на это тепло, чтобы пережить ночь. Итак, эта женщина часто ссорилась с этим пьяницей по десять минут в день, семь дней в неделю, после того как выбрасывала свой мусор.
После этих ссор пьяница медленно приходил в себя, расхаживал по окрестностям и потирал голову, направляясь домой. Он жил в маленькой хижине за домом Китти Белл.
Или вот например, во время обеда и ужина каждый день невысокий и толстый водитель такси останавливался на перекрёстке за переулком и менялся с Фиксом. Фикс всегда загонял машину в переулок, ел или выкуривал сигарету, отдыхал полчаса, а затем уезжал на другой конец переулка.
Его смена обычно длилась не более полутора часов, и он всегда возвращался один. Иногда он долгое время сидел в доме, а иногда выходил покурить. Когда Ян Суйчжи увидел это, у него возникло желание встать и обсудить детали с Гу Яном. Но как только он встал, то почувствовал пульсирующую боль в ноге. Передумав двигаться, профессор Ян решил написать сообщение:
- Давай завтра поговорим с таксистом Фиксом.
Ответ Гу Яна не заставил себя ждать:
- Ты просматриваешь записи?
- Угу. Такси припарковано под хорошим углом. Спросим его, установлена ли в его машине камера видеонаблюдения, и если да, то какой модели, и может ли она снимать то, что происходит за автомобилем.
- Не слишком на это надейся.
- Кто знает, а вдруг нам повезёт!
Подумав, Ян Суйчжи быстро добавил:
- Хотя меня не назовёшь везунчиком. Будем рассчитывать на твою удачу.
На этот раз Гу Ян долгое время не отвечал. Наконец он прислал в ответ всего одно слово:
- Угу.
Угу, твою мать? А где же твоя галантность?
Ян Суйчжи зло закрыл окошко сообщений и вернулся к просмотру видеозаписей. На этот раз большая часть его заметок касалась Джошуа Дэйла.
Так, Джошуа выходил из дома чуть позже шести утра. По меньшей мере, восемь раз из десяти он сталкивался с Честером - племянником Китти Белл. Как говорится, враги всегда встречаются на узкой дороге. Они шли по разным сторонам переулка, не говоря друг другу ни слова на протяжении всего пути. Если бы они заговорили друг с другом, то неизбежно перешли бы к оскорблениям, а там и до драки недалеко.
Каждый день малышка Рози пододвигала массивный стул к двери и садилась на него, застывая, как каменное изваяние. Около 11:30 Честер возвращался домой.
Как ни странно, но несмотря на вражду с Джошуа, парнишка, похоже, хорошо относился к Рози. Два раза он даже сделал Рози маленький подарок. Также была ситуация, когда пьяница бродил вокруг Рози, а Честер продолжал стоять у стены в качестве охранника, пока пьяница не ушёл. Только тогда подросток вернулся домой.
А Джошуа Дэйл обычно не возвращался до полудня. Сразу после его возвращения Рози послушно следовала за ним в дом, волоча за собой квадратный стул.
После обеда Честер всегда куда-то уходил. А вот передвижения Джошуа в это время носили хаотичный характер. Иногда он уходил только в два или три часа, а иногда уходил рано, возвращаясь в 18:00 или 19:00.
Честер всегда возвращался домой около 20:00.
После ограбления - когда Джошуа и Рози были вынуждены оставаться не дома - в переулке стало гораздо спокойнее. Честер часто засиживался в больнице допоздна, возвращаясь домой лишь поздней ночью.
Даже пьяница и тот на несколько дней перестал бродить по помойке. Наоборот, на протяжении двух дней он носился по переулку, то и дело втягивая в разговор то женщину, выносящую мусор, то ещё кого-нибудь.
Единственный, кто не изменял своему расписанию, был Фикс.
Просмотрев видео с отмеченными временными точками ещё несколько раз, Ян Суйчжи откинулся на спинку стула, чтобы изучить страницы заметок, которые он сделал. Затем он обвёл парочку имён, достал материалы дела, которые он ранее читал, и начал тщательно сравнивать информацию.
В прошлом для него было вполне нормально провести за работой всю ночь. Иногда он позволял себе поспать пару часиков, затем выпивал чашечку кофе и благодаря этому заряжался энергией. Профессор Ян каждый день выделял не менее 30 минут на занятия спортом, так что бессонные ночи не слишком отражались на его лице и теле. Он никогда не засыпал, просматривая материалы дела.
Но сегодняшний вечер стал исключением.
Он и сам не мог вспомнить, в какой момент начал чувствовать усталость. Короче говоря, к тому времени, когда он прищурился и наполовину пришёл в сознание, он обнаружил себя лежащим в постели, накрывшись лишь уголком одеяла.
Прежде чем он смог понять, что происходит, ему стало очень жарко, а затем началась лихорадка. Некоторое время спустя он снова пришёл в себя, но уже от того, что ему стало очень холодно. Голова сильно кружилась и болела.
Когда Гу Ян заставил персонал отеля силой открыть его дверь, Ян Суйчжи был закутан в белое одеяло и беспокойно спал. Его брови были плотно сдвинуты. Услышав голоса людей, входящих в его комнату, он бессознательно зарылся лицом в подушку и застыл в таком положении.
Ему потребовалось несколько минут, чтобы открыть глаза и оценить обстановку. Цепляясь за остатки сознания, он мрачно спросил:
- Кто это? Убирайтесь...
В его голосе звучало нетерпение, разительно отличавшееся от привычной улыбки. Кроме того, его голос был низким и хриплым, как в лихорадочном бреду.