Я пошарила в сумочке, добыла свой телефон и позвонила маме. Абонент недоступен. Наверно, опять мобильник дома забыла. Что-то в последнее время мама стала невнимательная. Не к добру это. Как бы она ненароком замуж не выскочила. Третьего папочку я не переживу, это факт.
Я набрала номер маминой аптеки. Мама подойти не могла, и я передала через ее напарницу, что сегодня задержусь и поужинаю у Кирилла. Он должен был вернуться из двухнедельной командировки. Я уже успела основательно соскучиться, и к тому же мне не терпелось поделиться с ним своими проблемами. Его ироничный взгляд на ситуацию иногда помогал найти верное решение.
Я прыгнула в затормозившую возле меня маршрутку и покатила к нему.
Кирилл Барс – мой биологический отец. Но папой я всю жизнь называю Василия, маминого мужа, и до окончания школы носила его фамилию – Тюлькина. Как только меня не дразнили – и «тюлькой», и «килькой». Была даже рассеянная учительница, которая постоянно называла меня Селедкиной. Короче, достали с этой фамилией чрезвычайно, и к институту я стала уже Александрой Барс.
– Ты что с собой сотворила? – икнул дед, открыв мне дверь. – Вот куролесница, что-нибудь да отчебучит.
– Дед, ты столько прикольных слов знаешь! – восхитилась я. – Напиши мне списочек, буду однокурсников развлекать.
В прихожую выглянула Настя, молодая беременная жена Кирилла.
– Ой, Саша, ты постриглась! Как тебе хорошо! Сразу такая взрослая стала, – воскликнула она. – Теперь еще больше на Кирилла похожа.
– Он приехал? – поинтересовалась я.
– Да, еще утром, – вздохнула Настя. – Закрылся в спальне с компьютером в обнимку. Завтра статью сдавать.
Я прошла в комнату. Откуда-то сверху на меня сиганул котенок и повис на свитере. На второго я чуть не наступила, а третий подлез под меня как раз в тот момент, когда я опускалась на диван.
– Да чтоб вас всех! – закричала я, выкидывая котят одного за другим на середину комнаты. – И когда только вы их раздадите?
– Так не берет никто. Пытались уже, вон какие лоси вымахали, и все никак, – пожаловалась Настя. – Саш, ты ужинать будешь?
– Спрашиваешь! – живо откликнулась я.
Настя ушла на кухню.
– Новый год справляем в роддоме? – спросила я у деда, провожая взглядом ее неуклюжую фигуру.
– Да не хотелось бы, – отозвался тот из-за газеты.
– Кого ждете, мальчика или девочку?
– Настя на УЗИ просит ей не говорить, – буркнул дед. – Сюрприз хочет.
– Но ты наверняка внука ждешь?
– Естественно! Куда еще одну девку, солить, что ли?
– Можно подумать, девок куча! – возмутилась я. – По-моему, я у тебя пока единственная внучка.
– И слава богу. Мне одной тебя по горлышко хватает, – заявил мой любящий дед. – Ты одна мне пятерых заменяешь.
– Погоди, вот рожу тебе правнучку, – припугнула я его, – да еще на меня похожую. Станешь прадедом в шестьдесят лет, будешь тогда знать.
– Я тебе рожу! – погрозил мне дед. – Родит она! Рано еще.
– Имею право, – ответствовала я. – Совершеннолетняя. Буду в апреле.
– Один вон уже родил в восемнадцать лет, – проворчал дед, имея в виду Кирилла. – И чего хорошего из этого вышло?
– А чего плохого? Разве я тебе не нравлюсь? – спросила я и поднялась, отогнав ногой прицепившегося котенка. – Пойду поздороваюсь с ним.
– Куда? – вскинулся дед. – Он всех гонит, к нему нельзя.
– А на меня это не распространяется, – с достоинством ответила я и открыла дверь в спальню.
Сказать, что в комнате царил страшный беспорядок, означало не сказать ничего. Здесь обитал такой хаос, которого моя мама ни за что не допустила бы. Письменный стол, на котором стоял компьютер, был завален бумагами, дисками, ручками, маркерами. Все обозримое пространство над столом было заклеено стикерами разных цветов. На краешке стола примостилась кофейная чашка, поверх которой помещалось блюдечко с сухариками. Постель была смята, будто кто-то не раз бросался на нее с размаху и не менее резко вскакивал. А на полу распласталась огромная карта Самары. Перевернутая пепельница с рассыпанными вокруг нее окурками захламляла как раз район Безымянки, где проживали мы с мамой.