– Привет неутомимым труженикам! – сказала я, затворяя за собой дверь. – Творческий кризис?
Кирилл оторвался от монитора и широко улыбнулся. Раньше я с разлету повисала на нем, визжа как помешанная, но года четыре назад остепенилась и теперь ограничивалась внутренним ликованием. И лишь иногда, когда мы долго не виделись, я могла позволить себе поцеловать его.
С минуту Кирилл оценивающе смотрел на меня. Потом проговорил, приподняв одну бровь:
– Дама, вы к кому?
Его умение поднимать одну бровь всегда вгоняло меня в дикий восторг, но, сколько я ни пыталась, никогда не могла сделать так же – мои брови ездили вверх-вниз только синхронно.
– Мне нужен репортер хроники происшествий господин Барс. Я его незаконная дочь. Если он не захочет меня признать, этот факт станет достоянием широких масс.
– Это провокация, дорогая моя, подрыв кристальной репутации упомянутого господина. Я прекрасно знаю его дочь. Она очаровательная длинноволосая девочка. И никаких стриженых и крашеных детей у него нет. Так что, молодая особа, возвращайтесь обратно на обложку журнала.
– И это комплимент? Довольно дохленький для тебя, – вышла я из роли. – Давай, напрягись, я подожду.
– Боюсь, не получится. Я слишком шокирован. Что это с тобой?
– Я сменила имидж!
Кирилл снова оглядел меня.
– Ну? – не выдержала я. – Как я тебе?
– Как тебе сказать… чтоб не обидеть, – тянул время мой мучитель.
– Ну говори, хватит уже. – От нетерпения я даже подпрыгнула.
– Ничего, – сказал Кирилл без тени улыбки, – не расстраивайся. Ты все равно моя дочь.
И расхохотался, увидев мою надутую физиономию:
– Да пошутил, пошутил. Тебе очень идет.
– Правда? – просияла я.
– Просто красавица. Такая взрослая, даже страшно.
– Ну спасибо.
– У меня аврал, – сообщил Кирилл. – Пожалуй, придется всю ночь сидеть.
– Сиди, – разрешила я. – Но сначала я должна с тобой поговорить.
– А завтра нельзя?
– До завтра я не доживу.
– Что с тобой такое?
– Я влюбилась! – выпалила я и выжидающе уставилась на Кирилла.
Тот усмехнулся:
– Опять?
– Ничего не опять! – бурно возмутилась я. – Теперь по-настоящему.
– Беда с тобой. И сколько времени ты его любишь? Больше недели?
– Четвертый месяц.
– Невероятно! Просто рекорд. И он, конечно, женат.
– Нет. Но он любит другую.
В комнату осторожно заглянула Настя и позвала нас ужинать.
– Ладно, – вздохнул Кирилл, поднимаясь. – На голодный желудок такую проблему не решить. Давай подкрепимся, а потом подумаем, как спасти от тебя этого несчастного молодого человека.
Глава 3
Первый раз я влюбилась, когда мне было пять лет. В Кирилла. Я жила тогда с мамой и папой и не знала совсем, что Кирилл – мой настоящий отец.
Хорошо помню, как он первый раз пришел к нам домой. Я смотрела «Спокойной ночи, малыши!», а папа и мама долго сидели с ним в кухне – даже забыли, что мне пора спать. Эту оплошность я использовала в угоду себе. Насмотревшись, как Хрюша рисовал кисточкой на большом листе бумаги, я решила, что тоже хочу стать настоящим художником. Я вытащила из папиного портфеля точно такой же лист, не обратив внимания, что с одной стороны он заполнен мелким шрифтом, и прикрепила этот лист пластилином прямо к обоям. Потом нашла свои акварельные краски и озадачилась, где взять воду. Ни на кухню, ни в ванную я идти не рискнула, чтобы родители не нарушили мои творческие замыслы. Поэтому я достала из серванта хрустальный фужер на ножке, набрала им воды из аквариума и принялась за дело. Листок, прикрепленный к стене, оказался мне маловат для самовыражения. Я рисовала все ниже и ниже, сначала на светлых обоях, а потом и на полу. Но вот беда: на линолеуме акварельная краска никак не хотела размазываться и собиралась в капельки. Я трудилась, стоя на коленях в зеленой луже и упорно возя ладошками по полу.
Мама, заглянувшая наконец в комнату, ахнула. Я вздрогнула и опрокинула фужер. У него тут же отвалилась ножка. Зеленая вода продолжала растекаться и впитываться в палас. Мама крикнула папе, чтобы он включал горячую воду, и бросилась за половой тряпкой. А Кирилл вошел в комнату и опустился передо мной на корточки.
Этот момент я запомнила на всю жизнь.
– Кто ты такой? – сурово спросила я его, сердясь, что взрослые все же помешали мне.
– Я Кирилл, – ответил он. – А ты кто такая?
– А я Саша, – сказала я и, оглядев его с ног до головы, сообщила: – Я вот рисую. Тебе нравится?
– Очень красиво. Ты любишь зеленый цвет?
– Да. И синий. И красный. И желтый. А у меня в субботу будет день рождения, и я буду задувать пять свечек. Папа надует много шариков, разных-разных.