— Ну что, пойдем-ка теперь поучимся для разнообразия!
И мы разошлись каждый своей дорожкой. Больше в библиотеке не пересекались.
Подходя к дому, вспоминаю, что собиралась навестить тетю Олю. Поднимаюсь на третий этаж, стучусь, но она опять не открывает. Начинаю волноваться. Хочу ей позвонить, но мы никогда близко не общались. Ее номера у меня нет. Даже уверенности нет, имеется ли у нее телефон вообще.
Спускаюсь на первый этаж, достаю ключи. Открываю дверь и понимаю уже на пороге: что-то не так. У нас везде свет включен, сильно розами пахнет. Но цветов не видно нигде. Оживленные голоса звучат. А среди этих голосов один красной нитью выделяется. Бархатный баритон, от которого сердце сразу быстрее стучать начинает. И противоречивые желания одолевают: то ли бегством спасаться, то ли лететь мотыльком на огонь, к себе манящий. Пока раздеваюсь неторопливо, все еще сомневаясь, успеваю вспотеть в теплом пуховике. В прихожую заходит отец и громко, радушно меня приветствует:
— О, наша Мирочка пришла! А мы тебя ждали!
Вижу, что он навеселе. Жесты стали вальяжнее, небрежнее. На рубашке рукава закатаны, ремень на брюках ослаблен и его полнота от этого еще заметнее становится. Что здесь происходит? Неизвестность пугает. Делаю попытку спрятаться в свою комнату. Лепечу извиняющимся голосом:
— Пап, у меня учебы много. К понедельнику еще реферат по три дэ проектированию писать. Я вообще-то сейчас учиться собиралась.
Но отец меня просто так отпускать не собирается. В глазах упрямый блеск появляется, руки по-хояйски на пояс ставит. Зуб даю: сейчас командовать начнет!
— Так. Учебники в комнату относишь. И присоединяешься к гостям. И чтоб без разговорчиков в строю! Усекла?
Уныло киваю и подчиняюсь беспрекословно. Когда такой тон слышу в папином исполнении, время для переговоров и компромиссов закончилось. Так и не начавшись.
Захожу в гостиную. За кофейным столиком, загруженном под завязку вкусняшками, чайными чашками, бокалами с вином сидят родители, Макс, рядом с ним на диване незнакомая какая-то женщина лет сорока и тетя Оля. На нее смотрю дольше всех. На фоне нарядно одетых родителей, стильного Макса она выглядит черной, заблудшей овечкой, попавшей сюда случайно. Серый, растянутый джемпер весь в катышках, со старинным принтом родом из девяностых, похоже. Взлохмаченные короткие волосы цвета зрелой пшеницы с поседевшими прядями. В единственном видящем глазу застыла растерянность. Она жмется к краю дивана и явно чувствует себя не в своей тарелке. Здороваюсь со всеми, свой стул пододвигаю к ней ближе, улыбаюсь ободряюще и спрашиваю одними губами:
— Как у вас дела?
Папа отпивает чая глоток и громогласно объявляет:
— Шептаться в нашей кампании не стоит. Познакомься, кстати, с Татьяной, сурдопереводчиком. Если что-то хочешь нашей соседке сказать, Татьяна переведет.
Киваю ей, произношу формальные любезности.
И понемногу, в процессе разговора узнаю предысторию этой встречи.
Оказывается, Макс, не дождавшись от меня адреса тети Оли, взял все в свои руки. Связался с родителями, а те и рады стараться! Устроили встречу прямо у нас дома. Макс решил извиниться с размахом. Нашел сурдопереводчика, купил торт, другие сладости, несколько десятков роз — это от них в прихожую аромат доносился. Конвертик с деньгами я разглядела ненавязчиво спрятанным в шикарной подарочной коробке, в которой к тому же лежал шарфик ручной работы. Фирма известная, стоит бешеных денег. Телефон мобильный, с проплаченной сим картой тоже в коробке лежит. Кнопочный, простой — чтобы старой женщине легче в нем было ориентироваться. Ко всему прочему, Макс умудрился с сурдологом договориться о приеме. Уже на следующей неделе. Собирается ей оплатить предстоящее обследование и гаджеты, которые ей подберут.
На словах о сурдологе я окончательно таю. Не ожидала от Макса таких обстоятельных извинений. Смотрю на него совсем другими глазами. С благодарностью и даже с восхищением. Человек, способный так щедро искупить свой косяк, достоин как минимум уважения.
Сейчас он ведет себя естественно, всех и вся обаяв. Обходительность и харизма царят в каждом слове. Расспрашивает тетю Олю о ее здоровье, родне. Руки Татьяны порхают в легкой, быстрой жестикуляции. Тетя Оля отвечает ей так же. Не приходится мучиться, слова из непослушного горла выдавливать. Теплое чувство к Максу нарастает. Продумал все, молодец!
Вскоре наша соседка собирается уходить, и родители вызываются помочь ей цветы донести с тортом. Она недоверчиво улыбается. Боится поверить, что о ней так заботятся. Прижимает к себе коробку с шарфиком, телефоном и деньгами, со мной прощается жестами. Сурдопереводчик на пороге обращается к Максу деловито:
— В общем, мы сейчас с Олегом Владимировичем и Ниной Сергеевной поднимемся к Ольге. Попрощаемся с ней, и тогда моя помощь больше не будет нужна?
Кивок быстрый в ответ, и дверь закрывается. Мы остаемся в прихожей вдвоем. Макс ко мне приближается вплотную. Мощное, тренированное тело в двадцати сантиметрах от меня, близко-близко. Плечи его широченные теперь почти всю прихожую от меня заслоняют. Чувствую его запах терпкий, одуряющий. В его глаза, меня пожирающие, робко заглядываю. Податливой ватой рядом с ним делаюсь. И координация движений вдруг окончательно терпит крах. Прислоняюсь к стене, чтобы больше не покачиваться. Пусть хоть видимость останется, что себя контролирую.
— Я прощен? — спрашивает, тыльной стороной ладони по щеке меня гладя.
— Более чем, — признаюсь честно. Лукавить смысла нет никакого. Он ведь и сам уже это в моих глазах прочитал. Но его руку от себя отвожу мягко, сама себе удивляясь. Откуда только воля взялась к сопротивлению!
— Но торопиться не будем. Если хочешь со мной встречаться, начнем все сначала, с нуля.
— Прости. С нуля не получится. Не с тобой.
В глазах его тону и вижу. Да, не получится. И у меня тоже никак не получится. Губы его к моим тянутся, а сил отвернуться в себе не найти.
К счастью, наверно, в этот момент ключ в замке поворачивается, и лицо его отодвигается от моего на безопасное расстояние. Вздыхает еле заметно, но с улыбкой родителей встречает. Магия притяжения между нами слабеет и я облегченно перевожу дух. Макс надевает пальто, шапку, шарф накидывает на шею. Потом ко мне обращается:
— Завтра хочу тебя пригласить в одно место. Куда — секрет. Пойдешь?
Родители на меня смотрят выжидательно. Их взгляды меня продавливают, выбора не оставляют. Но на сей раз я и сама не прочь согласиться. Отвечаю после короткого раздумья:
— Форма одежды какая? Не хочу в вечернем платье в боулинг играть.
— Оденься просто, но тепло.
— Ну хоть немного подскажи, куда мы пойдем!
— Ладно, последняя подсказка. Пусть на тебе будет одежда, которую не жалко замазать.
Улыбаюсь, согласно кивая. Значит, мне не придется сидеть в ресторане и снова давиться едой из-за случайного комментария. Это обнадеживает!
Когда Макс закрывает за собой дверь, мама мечтательно произносит:
— А дети какие красивые у вас будут!
И тут же, игнорируя мой возмущенный взгляд, отправляется в гостиную и приступает к уборке.
Глава 10. Макс
В последнее время навалилось столько проблем, что меня опять мучает бессонница. Сплю по три часа и уже не разберу, за что хвататься первым делом. Маман вчера аж три раза звонила. «Сыночек, почему ты отменил визит к психиатру?» «Максим, ты же продолжаешь пить антидепрессанты?» «Ты хорошо питаешься?» «Позволь мне приехать к тебе, чтоб готовить и убираться!» Как же меня это достало! Ее контроль долбанный, который она под заботу маскирует, ее приставучесть, которую она любовью называет, — все это надоело, уже в печенке сидит! Не сдержался, прикрикнул на нее, чтобы оставила в покое взрослого сына! Она сразу шмыгать в трубку начала. Ненавижу эти ее хитрые приемчики! Манипуляторша! Пришлось на этой неприятной ноте разговор закруглить.