— А давай мы с тобой на этих выходных к твоим родителям съездим?
Слышу долгую паузу. В ней громко звучит невысказанное недовольство. Наконец, он кисло интересуется:
— Зачем это тебе?
— Как зачем? Хочу познакомиться с твоей семьей. Хочу с твоей мамой на диване сидеть и твои детские фотки рассматривать! Обещаю, на самых откровенных буду зажмуриваться!
Он мой шутливый тон не поддерживает и не одобряет. Отвечает, как будто топором отрубает. Каждое слово — отказ с жирной точкой.
— Мира. Я не собираюсь тебя с ними знакомить. Нас связывают не слишком приятные воспоминания. Надеюсь, ты поймешь.
Бормочу, что да, пойму. Вновь прошу:
— Давай тогда с друзьями куда-нибудь сходим в субботу?
— Это значит, что одного меня тебе уже мало?
Строгий голос режет на части. Упрекает, обвиняет в том, чего нет. Мы скомканно прощаемся.
Хорошо ему. Когда что-то не нравится или не устраивает, заявляет просто: «Неприятные воспоминания. Ну ты же поймешь!» И ожидает, что я отступлю. Все приму и шагну навстречу. Буду кроткой, послушной, безропотной. В душе чувство протеста нарастает. Однобокая какая-то выходит справедливость! Для него слишком удобная! Если с ним останусь, мне всегда по такому сценарию жить придется? Всю жизнь?
Набираю номер Влада. Отвечает почти сразу. Голос встревоженный почему-то.
— Мира? Привет! У тебя все в порядке?
— Да, — подтверждаю с мрачной решимостью. — Хочу навестить родителей Макса без его ведома. Поможешь мне это провернуть?
Глава 17. Мира
Мы с Владом уже пол часа, как в дороге. Он за рулем, а я на соседнем сидении за штурмана. Держу телефон, включив навигатор, просчитываю направление дороги. Непривычно. Несколько месяцев общаемся, а впервые с ним вместе куда-то едем.
Сегодня пятница. Мы пропускаем последние лекции перед сессией. Было совестно просить об этом Влада, но я дошла до пределов своей терпеливой эмпатии, за которой кончается лощеная дипломатия, и начинаются бои без правил.
Пятничным утром поток машин интенсивный. Неотрывно смотрю в боковое окно. По соседней полосе нас обгоняет синяя легковушка. К заднему стеклу прижимает свой носик улыбчивая девочка. Крошечной ручкой мне машет, что-то пытается сказать. Машу ей в ответ.
Проезжаем памятник Русалке. Жадно вглядываюсь в узкую полосу моря. Оно сегодня выглядит неприветливо под серым, нахмуренным небом. Воинственно гонит к берегу пену на оголенные нервы камней. Ежусь неуютно. Очень надеюсь, это не знамение, намекающее на предстоящий прием!
Механически отлавливаю изменение маршрута и предупреждаю:
— Через триста метров поворот направо.
Влад ловко перестраивается на правую полосу.
Оказывается, ему больше меня известно про родителей Макса. Например, как зовут его отца и кем тот работает. Откуда информация — не признается. Только смеется и говорит, что хороший филер своих источников не выдаст.
Отец Макса юрист, и меня это смущает. «Юрист» звучит властно, интеллектуально, денежно. Я его родителей совсем по-другому представляла, раз они на финансовом обеспечении сына.
Подъезжаем к двухэтажному дому, окруженному забором. Припарковав машину, выходим. На солидных коричневых воротах встроен домофон. Табличка по центру гласит: «Марек Мартинсон, юрист. Консультации по семейному праву.»
Нажимаю кнопку дрожащим пальцем, на Влада стараюсь не смотреть. Выгляжу, наверно, безумно. Он меня к себе за плечи разворачивает, ловит мой потерянный взгляд и обещает: «Иголка быстро в палец вонзится и все, боли нет! Чуть-чуть потерпишь, и скоро это закончится.»
Внезапно домофон то ли кашляет, то ли шипит. Затем раздается приятный женский голос:
— Здравствуйте! Чем могу помочь?
— Доброе утро! Я девушка Макса. Приехала с вами познакомиться. Можно?
Слушаю молчание в ответ. Тишина слишком давит. Начинаю зачем-то про себя считать. Раз, два, три, четыре, пять… Досчитав до семнадцати, слышу, как домофон начинает верещать. Пока я, вздрогнув слегка, привыкаю к резкому писку, Влад проворно открывает калитку. Пропускает меня, а сам снаружи остается. Так мы изначально договорились.
Прохожу внутрь по выложенной камнем дорожке. Жадно осматриваюсь. Ищу подсказок. Что за люди здесь живут? Машинально отмечаю изысканное сочетание темного сайдинга и белого камня на фасаде дома. Большие панорамные окна — дом сделан со вкусом и знанием дела. Радуют глаз зеленые, разлапистые кусты можжевельника, высаженные вдоль дорожки.
Дверь открывает приятная, миловидная брюнетка лет сорока пяти. Выглядит дорого и ухоженно. Слегка накрашена, укладка свежая на волосах. Поверх белой блузки накинут теплый бежевый кардиган. Нитка жемчуга на шее придает ей нотку аристократичности. Неужели она у себя дома так каждый день одевается?
Чем ближе к ней подхожу, тем шире открываются ее глаза. В них, как в калейдоскопе мелькает тревога и смятение. Почему мой вид ее так потряс? На миг ощущаю себя фриком, Франкенштейном в зеленом пальто и желтом шарфике.
Захожу в просторную прихожую. Темный дубовый паркет блестит от чистоты, светлые стены, вперемежку с белым вкраплением встроенных шкафов. Здесь красиво, светло, уютно. Чтобы такой уровень жизни поддерживать, нужны немалые деньги. Неужели Макс настолько щедр с родителями, с которыми даже свою девушку знакомить не хочет? Все сильнее диссонанс чувствую. Не совпадает картинка в этом пазле.
Женщина проводит меня к столику в гостиной, а сама удаляется на кухню, чтобы приготовить кофе. Тем временем я устраиваюсь на прохладной коже дивана.
Через десять минут на прозрачном кофейном столике стоят две дымящиеся чашки капучино и тарелка с имбирными пряниками. Обращается ко мне любезно:
— Меня зовут Ева. Мой муж, к сожалению, не сможет к нам присоединиться. А вас как прикажете величать?
Представляюсь. Ева бросает на меня быстрый взгляд и сообщает:
— Я, разумеется, ничего против вас не имею. Но предпочла бы, чтобы рядом с вами сейчас сидел мой сын.
— Здесь я с вами полностью солидарна, — отзываюсь кивая.
Отпив глоточек капучино, говорю виновато:
— Простите, что без предупреждения. Но мне казалось почему-то, что вы бы не согласились меня принять, позвони я заранее.
— Что же. У вас неплохая интуиция, — кивнула она. — Итак? Вы девушка Макса? Как давно вы знакомы?
— Недолго, несколько недель всего.
По лицу ее пробегает тень. Думает, наверно, что несколько недель в статусе девушки — это никакой и не стаж вовсе! По крайней мере, не повод, чтобы вот так внезапно к родителям парня заявиться. Полной дурой себя ощущаю. Начинаю от волнения тараторить бессвязно:
— Наверно, я чуть больше о себе расскажу, если позволите. Я студентка Талтеха. Учусь на архитектора. У моего папы строительная фирма, он с Максом на работе познакомился, а потом и нас познакомил. У вас такой красивый дом! При первом же взгляде на него испытала восхищение. Вы сами проект придумывали? Или дизайнер?
Ева улыбается, наконец-то.
— Вы угадали, Мирослава. Я сама придумала дизайн. И внешний и внутренний. Всю жизнь творила красоту для других, а на старости лет и для себя захотелось постараться.
— Удивительно красиво получилось! А Максу тоже нравится этот дом?
Она пожимает плечами небрежно и улыбается:
— Почему бы вам у него это не спросить?
Похоже, женщина не собирается откровенничать о сыне. Но я должна разбраться, понять для себя, есть ли у нас общее будущее! Каждая капелька информации о нем сейчас на вес золота. Спрашиваю снова: