А всё-таки, забавно, что автор книжки “Второстепенный” жил в квартире под номером два.
Так и в судьбу можно поверить.
Дверь с шумом открылась. Сеню приветствовало недовольное лицо создателя.
– Ты где столько шлялся?
– Не поверишь… – ответил воин, переступая порог.
– Ещё и с пустыми руками! – Дима был вне себя от изумления.
– Меня чуть не повязали менты, – мужественно признался Сеня.
– Лучше бы я сам пошёл.
– Определённо, – сказал воитель, стягивая куртку с массивных плеч.
– А шапка где?
Повстанец вознёс глаза ко лбу, пытаясь рассмотреть, что на голове, а потом плюнул и ощупал лысину руками.
– Потерял.
– Как ты вообще выжил в Мире Эскапистов?
– Это у тебя надо спрашивать, – буркнул Сеня и поплёлся к компьютеру.
– Закажи продукты с доставкой, – попросил Дима.
– А сразу нельзя было? – возмутился повстанец, но тут же переключился на сайт магазина и сладко облизнулся.
Глава вторая
Глава вторая
Правители порой напоминают суперзвёзд. Им тоже хочется признания. Хочется, чтоб их любили, несмотря на конские налоги и бесконечную войну. Как лучше всего потешить самолюбие, если живешь в высоком замке за чертой вверенного тебе города?
Конечно, стать простолюдином и смешаться с толпой.
Можно ещё для верности украсть что-нибудь, как все обычно делают, но есть риск быть убитым собственной стражей. Поэтому самодержец, как правило, ограничивается обычным променадом по базару. И длится этот променад ровно до тех пор, пока одна последняя надежда на добрые слова в адрес себя любимого не разобьётся об жёсткое: “Да шоб он сдох, ваш король!”
Горе тем, кто самонадеянно лезет в толпу, не ожидая, что их будут называть последними словами! Горе тем, кому приходится вкусить терпкий запах поражения впервые.
Но пока они готовятся выйти в свет, их счастью нет предела.
Визирь натягивал свой самый пышный костюм – с драгоценными камнями и перьями, торчащими из каждого угла. Зачем притворяться подданным, если можно устроить пиар-акцию на ровном месте?
“Смотрите – он такой же, как мы!”
“Человек из народа, крепкий хозяйственник!”
“Он сидел совсем рядом, и я ощутила прилив сил!”
Будущие заголовки “Пейтеромского вестника” так и пестрели в голове досточтимого Ибн Заде.
– Позвольте, сир. – Портниха с лицом раненого оленёнка сдула с правительственного плеча пылинку.
– Допустим, – благосклонно молвил визирь.
Женщина выдохнула и поправила очки, сползшие с переносицы от пота.
– Вы сегодня прекрасно выглядите, сир.
– Да? – величественно спросил визирь, смотрясь в зеркало. – Разве только сегодня?
– Н-нет, конечно, сир. – У портнихи задрожали руки. – Всегда, сир.
– Так мне больше нравится.
Ибн Заде расплылся в самой обаятельной из своих улыбок и вальяжно окинул взглядом работу. Портниха продолжала скакать вокруг с сантиметром в руках, выверяя каждый кусочек ткани. Устав терпеть, визирь легонько дёрнул плечами, и женщина тут же отошла.
– Вы… портниха… как вас там, – правитель защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить имя.
– Клофелина, сир – ответила женщина.
– Точно! – Визирь шлёпнул себя царственной ладонью по величественному лбу. – Позовите сюда менестрелей. Скажите – генеральная репетиция.
Портниха, сделав пять книксенов и три реверанса между ними, покинула хоромы, оставив Ибн Заде одного.
– Ну разве не красавец? – удовлетворённо молвил визирь, не переставая крутиться перед зеркалом.
Самовлюблённости этого достойнейшего из правителей позавидовал бы сам Злободун, чьими портретами ещё до недавнего времени была увешана вся Конфедерация. Теперь их место занял прекрасный лик Ибн Заде, а количество картин увеличилось вдвое.
Визирь никак не мог понять, по какой причине бывшего Властелина изображали в шлеме с закрытым забралом. Пышная зелёная кисточка на чёрных латах – это весьма поэтично, да только народ любит лица. Не зря же правители всегда печатали самих себя на монетах. Вот, кстати, совсем скоро в денежный оборот Конфедерации повсеместно войдёт новая валюта – задар. Само собой, названная в честь мудрейшего правителя.
Да и, согласитесь, что может быть смешнее, чем платить задаром?
Тук-тук, постучали в дверь.