§ 108. Все частичное, что находится в каждом разряде, может двояко быть причастным монаде, которая пребывает в непосредственно выше расположенном строении: или через собственную цельность, или через частичное в этом разряде и одинаковое по аналогии с этим рядом как целым.
В самом деле, если возвращение происходит для всего, через подобие и находящееся в более скудном [разряде] частичное неподобно монадическому в выше расположенном разряде и целому - и как частичное целому, и как находящееся в [разряде], отличном от [разряда] целого, - а, с другой стороны, оно подобно целому его же ряда через общность отличительного свойства [данного ряда] и одноразрядному в непосредственно выше расположенном [устроении] через аналогичную субстанцию, то ясно, что возвращение к этому [устроению] происходит по природе своей через соответствующие промежуточные [звенья] как неподобное через подобное. Ведь одно подобно как частичное частичному [в данном низшем ряде], а другое как особенное для [всего] данного ряда [подобно отдельным членам этого ряда]. Целое же выше расположенного [разряда] и в том, и в другом отношении неподобно.
§ 109. Всякий частичный ум причастен превосходящему уму первичной единичности (henados) через цельный ум и через одноразрядную с ним частичную единичность. И всякая частичная душа причастна цельному уму через цельную душу и через частичный ум. И всякая частичная природа тела причастна цельной душе через цельную природу и частичную душу.
В самом деле, все частичное причастно монаде в выше расположенном разряде или через собственную цельность или через частичное в ней, одноразрядное с ним (§ 108) [41].
§ 110. Из всего расположенного в каждом ряде первичное и связанное с своей монадой может через аналогию быть причастным тому, что находится в непосредственно выше расположенном ряде. Что же касается менее совершенного и менее значительного, происходящего от собственного начала [в данном ряде], то оно по своей природе [уже] не способно к такой причастности.
В самом деле, по этой причине первое сродно высшему, поскольку оно получило в своем разряде превосходящую и более божественную природу; другое же эманировало дальше, получив вторичную и вспомогательную эманацию, а не перводейственную и главенствующую во всем ряде. Одно по необходимости одной и той же природы с тем, что находится в выше расположенном разряде, и связано с ним, другое же не связано с ним. Ведь не все они [члены данного ряда], равного достоинства, хотя и находятся в одном и том же устроении, ибо все эманирует из собственной монады не в одном смысле, а в том смысле, что [эманируют] из единого к единому. Так что они и не получили одной и той же потенции, а одно может принять причастность непосредственно выше расположенному, другое же, будучи наименее подобно эманациям из начал, лишено такой потенции [42].
§ 111. Во всяком мыслительном ряде одни суть божественные умы, ставшие причастными богам, другие - просто умы. И во всяком ряде душ одни суть мыслительные души, зависящие от собственного ума, другие - просто души. И во всей телесной природе одни природы имеют души, возникшие свыше; другие суть просто [телесные] природы, лишенные присутствия душ.
В самом деле, в каждом ряде не целый род по природе своей зависит от предыдущего, а совершеннейшее в нем [оказывается] и удобным для соприродного с выше расположенным. Следовательно, не всякий ум зависит от бога, а [лишь] высшие и наиболее единичные из умов (ведь они сродны божественным единичностям). И не все души причастны уму, допускающему причастность себе, а [лишь] самые мыслительные [из них]. И не все телесные природы вкушают присутствие души и причастность ей, а совершеннейшие и разумнейшие.
И таков же способ доказательства и в отношении всех [родов бытия вообще] [43].
§ 112. Первейшее во всяком разряде имеет форму того, что ему предшествует.
В самом деле, высшие роды в каждом [разряде] соединяются с выше расположенными благодаря подобию и непрерывности эманации цельного. Так что, каковы они суть первично, такую форму они получают в удел, сродную природе выше расположенного. И они оказываются таковыми по отличительному свойству субстанции, каково предшествующее им [44].
[II. ЧИСЛА ИЛИ БОГИ]
[А. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЧИСЛА]
§ 113. Всякое божественное число единично.
В самом деле, если божественное число имеет предшествующей причиной единое, подобно тому как мыслительное [число] имеет ум, душевное - душу, и везде множество соответствует своей причине, то ясно, что и божественное число единично, если только единое - бог. А это так, если только благо и единое тождественны, ибо тождественны благо и бог (ведь то, выше чего ничего нет и к чему все стремится, есть бог. И то, от чего и к чему все, - благо). Следовательно, если существует множество богов, то множество это единично. Однако ясно, что оно существует, если только всякая изначальная причина управляет собственным множеством, подобным ему и сродным [45].
§ 114. Всякий бог есть совершенная-в-себе единичность, и всякая совершенная-в-себе единичность есть бог.
В самом деле, если число единичностей, как показано раньше, двояко, т.е. одни совершенны-в-себе, а другие суть излучения из них [§ 64], божественное же число сродно и единому и благу и одной с ними природы, то боги суть совершенные-в-себе единичности.
И наоборот: если единичность совершенная-в-себе, то она бог. Действительно, как единичность она в высшей степени сродна единому, а как совершенная-в-себе - благу; и в том и другом отношении она причастна божественному отличительному свойству и есть бог. Если же она единичность, но не совершенная-в-себе, или совершенная-в-себе субстанция, но еще не единичность, то она располагалась бы в другом разряде ввиду перемены [своего] отличительного свойства [46].
§ 115. Всякий бог сверхсущен, сверхжизнен и сверхмыслителен.
В самом деле, если каждый бог есть совершенная-в-себе единичность, сущее же, жизнь и ум не единичность, а объединенности, то ясно, что всякий бог превыше всех названных [начал] - сущности, жизни и ума. Ведь если они хотя и отличаются одно от другого, но каждое из них заключается в каждом, то каждое из них, будучи всем, уже не может быть только одним.
Кроме того, если первичное сверхсущно, всякий же бог, поскольку он бог, принадлежит к ряду первичного, то каждый из [богов] должен быть сверхсущным. Но очевидно, что первичное сверхсущно, ибо не одно и то же быть одним и быть сущностью, и не одно и то же "существует" и "объединяется". Если же это не одно и то же, то или оба они суть первичное и будет не одно только, но и нечто иное наряду с "одним" и притом, конечно, в дальнейшем причастное одному, а не одно-в-себе.
Или [первичным] будет одно из них. Но если оно сущность, то оно будет нуждаться в одном, что невозможно, [ибо невозможно, чтобы] благое и первичное [в чем-нибудь] нуждались. Стало быть, то [первичное] есть только одно и потому сверхсущно; и если оно дает каждому ряду отличительное свойство того, что каждое есть первично, то и всякое божественное число сверхсущно, так как каждая из начальных причин производит подобное [себе] раньше неподобного [§ 28]. Если же первейший бог сверхсущен, то и все боги сверхсущны (ведь они будут в этом отношении подобны [ему]). Если бы они были сущностями, они, надо полагать, производились бы от первичной сущности как монады сущностей [47].