Скоро был дан указ о содержании Новикова в Шлиссельбургской крепости в течение 15 лет. «Арестанту без означения имени» отвели тот самый каземат, где был убит несчастный царевич Иоанн Антонович.
На пороге Новиков «поклонился в землю, объявил о своей невинности и благодарил Спасителя за неспосланное испытание». С Новиковым добровольно согласились отбывать заключение доктор Багрянский и слуга.
С 3 июня 1792 года начались допросы заключённого «тайным советником и кавалером Степаном Ивановичем Шешковским».
18 октября 1792 года дневник Храповицкого отметит, что императрица «слушала рапорты Симбирского губернатора о бригадире Иване Петровиче Тургеневе и сказывать мне изволила, что мартинисты до того доходили, что призывали чертей. Всё найдено в бумагах Новикова».
Самого Новикова тем временем допрашивали о значении слов «неограниченный» и «ограниченный» и об «ужасной бумаге», неведомой записке наследника престола Павла Петровича, переданной им розенкрейцерам через посредство Баженова ещё в конце 1775 года.
В 1787 году Баженов снова доставил розенкрейцерам записку от Павла Петровича, а те вторично послали ему свои книги и среди них — о таинстве Креста.
Связи розенкрейцеров с Павлом Петровичем, несомненно, были, и связи многолетние, но ни допросы, ни ответы Новикова не приоткрывают завесы над этой тайной.
В «Возражениях на ответы Новикова по опросным пунктам» есть также указание на то, что Новиков будто бы написал «Особое повеление для розенкрейцеров его рукой, которое точно говорит, чтобы иллюминатов терпеть и не обличать, а посему можно ли уже поверить, чтобы у них в сборищах иллюминатов не было, буде они и сами не те ж».
На 30-й вопрос опросных пунктов «о делании камня филозофического и прочих химических практических работах» и на 36-й вопрос, «делано ли золото, буде делано, то сколько всего и куда употребляли, или же сыскан ли химиками вашими филозофический камень, и кто также о сём заботился» Новиков ответил:
— Хотя и находится во взятых бумагах, но как из нас не было никого ещё, кто бы практическое откровение сих работ знал, то посему все предписания и оставлены без всякого исполнения.
Этот ответ несколько противоречит откровенному ответу Трубецкого о том, что «орден Злато-розового Креста — высшая химия, школа высших таинств натуры». Противоречит он и ответу самого Новикова о том, что розенкрейцер Кутузов писал Трубецкому «о своих упражнениях в практических работах».
Кажется, что мартинисты не были бы «кавалерами Розы и Креста» и «предстоятелями теоретической степени Соломоновых наук в России», если бы не искали «Бога в силе», о котором говорил розенкрейцер Гамалея.
Но то, что нашли, унесли с собою в могилу…
Московские маги, чаявшие силы чуда Божьего и преображения жизни, непонятны потомкам. Вовсе не понимала их и императрица.
Громадная духовная подпора, некий магический фундамент как бы подводился тогда под всю империю. Если дело Петрово было внешним преображением России, то Роза и Крест пытались создать внутреннее её преображение.
Императрица страшилась тайн и ещё больше страшилась революций. В борьбе с розенкрейцерами она пошла за Зубовыми.
Ни следа, ни тропы, ни памяти не осталось о тех дорогах духа и дела, по которым шли предки наши полтора века до нас. Всё уничтожено, всё сожжено…
11 февраля 1793 года князю Прозоровскому было предписано «предать огню все без изъятия» книги издания Новикова.
На Воробьёвы горы свезли на подводах «всю чертовщину» Новикова и, под командой князя Жевахова, предали огню.
Было сожжено 18 856 экземпляров книг новиковского издания, не считая тех, которые были найдены и уничтожены позже.
Всё летело в огонь: молитвенники и четьи-минеи вместе с Парацельсом, Фомой Кемпийским и древними мистериями. Есть свидетельство, что один архимандрит, которому сказали, что на Воробьёвых горах жгут творения отцов церкви, тоже изданные Новиковым, ответил:
— Кидай их туда же, в огонь; вместе были, так и они дьявольщины наблошились…
Великое аутодафе[167] догорело. Опечатаны все книжные лавки Новикова, типографии, аптека. Выставлены караулы. В те дни наборщик типографии Новикова, мастер Ильинский, который тоже «был принят в сообщество», «заперся на допросе и ножом перерезал себе горло».
В 1796 году скончалась императрица Екатерина Вторая.
Император Павел немедля освобождает Новикова, за четыре года заключения успевшего «выучить наизусть всё Священное писание» и прослыть у казематных караулов «колдуном». 5 декабря 1796 года Новиков был принят императором. За день до того у государя был розенкрейцер Лопухин, который получил должность статс-секретаря по гражданским делам. К государю был приближён и розенкрейцер Плещеев.
167