Теперь страшные и даже пугающие мысли. Внешний вид девушек. То есть практически полное отсутствие одежды на всех кроме Маришки. Сей факт вызывал у солдат ступор. Но при этом, как говорит Серафина, трахнуть их никто не хотел. Молодняк, коего здесь девяносто процентов… Девушки завидовали, парни выкатывая глаза мечтали что после войны, когда жизнь придёт в норму, увидят в таких нарядах своих пассий. Старшее же поколение, в основном артиллеристы, от вида моих девушек приходили в негодование. Говорили, дескать так ходить неприлично и холодно. Собирались, подходили к девушкам и предлагали им тёплые вещи. Ну и сетовали на то, что всё внимание молодняка сосредоточено на них, а не на войне. Мол как солдатики стрелять будут, если Ваня Никифоров всё время с открытым ртом ходит и туда, в смысле в рот, ветром уже сугроб намело.
И вот тут я вижу разницу в менталитете. Здесь, нас хоть и побаиваются, некоторые даже слишком, но тем не менее мы для них свои. Это видно по отношению, по взглядам, словам, действиям. И нет, никто не думает что мы пойдём и сами всё сделаем. Все рвутся в бой и думают что мы поможем. Именно поможем. И это хорошо.
Следующий день. Генерал Быстрицкий.
Наконец-то дела пошли в гору. Настроение солдат пришло в норму. Гнетущая атмосфера над позициями развеялась. Сегодня особенно, тёплый солнечный день. Бойцы… Где и каким образом они выкопали гармониста для всех осталось тайной. Но сегодня, впервые за долгое время, мы услышали музыку. Смех девчат, и увидели танцы. У танка, но тем не менее… Мужики же… Выделялись двое. Ваня Никифоров и водитель тягача, он же Сидор. Началось всё с того, что два гиганта, не заметив друг друга столкнулись. Но не разошлись, да и мордобой не устроили, а к радости бойцов стали выпендриваться друг перед другом. Скинув телогрейки напрягали мышцы, гнули железяки, поднимали камни. В итоге переместились за стол и дабы показать кто здесь главный тянулись на руках. Ваня, сжимая руку оппонента, говорил что парень из деревни и с восьми лет подковы разгибает. Второй, водитель тягача или же Сидор, заявлял что спортсмен-многоборец. Тренирован, а разгибать подковы перестал в шесть, потому как надоело ерундой страдать. А дать он может так… По словам Сидора, был случай когда он одному Гансу в рыло зарядил. Так этот самый Ганс, из сапог вылетел.
Влад, который тоже здесь присутствовал, выступал судьёй. Подбадривал борцов, разогревал публику шутками… И мне бы стоило прекратить это безобразие. Но…
— Начали! — машет рукой Влад.
Борцы смотрят друг на друга, вцепляются в стол и тянут… Стол трещит, зрители замирают. Ваня краснеет, пыхтит и явно прилагает все свои силы. А вот Сидор… Он даже не вспотел. Для него это игра и несмотря на то, что Ваня у нас самый здоровый, на Сидора никакого впечатления произвести не может.
— Силён, — подмигнув Ване улыбается он. — А мы вот так.
Сидр хмыкает и валит Никифорова. Встаёт, поднимает руки…
— Победил красноармеец Громов! — объявляет Влад.
— Хех, кто бы сомневался, — скалится Сидор. — Мы все Громовы такие. Дед мой, одним ударом племенного быка отдохнуть укладывал. А отец на медведя без ружья ходил.
— А на зайца он тоже без ружья ходил? — интересуется Фаина.
— Было дело, — неожиданно улыбается Громов. — Но заяц он тебе не медведь. Этот хищник куда пострашнее будет. Ты Ваня, извини если что. И спасибо, давно я таких сильных людей не встречал. Молодец. Ещё желающие есть? Вот вы, товарищ лейтенант.
— Я? — указывая на себя спрашивает Влад. — Ну, я бы с радостью, да вот нечестно будет. Смысл от победы…
— Ты сначали победи, — пошевелив пальцами кивает на стол Сидор. — Ну…
Влад садится, хватает руку Громова, сжимает и тянет. Однако… Мгновенной победы не происходит. Сидор краснеет, вены на руке вздуваются, стол жалобно скрипит. Громов округляет глаза, прилагая немыслимые усилия тянет…
— Откуда же ты такой? — не поддаваясь шипит Влад.
— Оттуда, — стиснув зубы рычит Сидор.
Тянет, но тут… Влад внимательно глядя ему в глаза, побеждает. Стол трескается, оба падают смеются. Встают, жмут друг другу руки. После чего довольный Влад замечает меня и подходит.
— Хороший шаг, лейтенант. Зрелище…