— Хех, а ещё она белая — усмехается Осип.
Встаёт, подходит к клетке и тычет в крысу пальцем. На что крыса никакого внимания не обращает. Сидит и смотрит на меня злобными фиолетовыми глазами.
— У, морда лабораторная, — замахиваясь на зверюгу выдаёт Осип. — Это какую же мышеловку на неё надо? Капкан, как минимум волчий. А ты, человек науки, что уже не жалко животных?
— Осип, — понимая что разговор может закончиться скандалом киваю. — Что ты хочешь?
— Сказать тебе правду, — улыбается друг. — Хватит врать друг другу.
— Ты о чём?
— Да всё о том же, Михал. Всё о том же. Надо всё решить. И это, просьба у меня к тебе будет.
— Слушаю.
— А надо не только слушать, но и смотреть. Вот мы с тобой кто?
— Друзья?
— Нет, Михал. Не прав ты. Но я всё понимаю, енто дело такое, непонятное. Вот только… Ты ничего странного не замечаешь? События там, поступки наши? Слова?
— Да вроде нет. Осип, к чему этот разговор?
— К тому что нам надо действовать! — кричит Осип. — Нет не так как до этого, а по-настоящему. В столе у дохтора ентого полоумного, знаешь что лежит? Нет? А там, в верхнем ящике, бурда которой Марта, будь она неладна, моих Кольку и Светку изуродовала. Или как мне их называть? Влад и Маришка?
— Осип…
— Хватит, профессор! Хватит, я всё знаю. И Колька не Колька и Светка не Светка, и Катя не невеста. И вообще, не мои они дети. Не мои… Знаешь как больно мне от ентого? Нет? Не понять тебе… Я же со всей душой, а мне в ответ обман. Понимаю… Открой, выдвини ящик, достань лекарство.
— Не надо, Осип, не надо. Одумайся. У них выхода не было. Их запытали, замучили. Они…
— Ты чавой несёшь, юродивый, — строго смотрит на меня Осип. — Ты что, подумал что я им мстить буду? Совсем тебя твоя наука ума лишила. В микроскоп надо меньше смотреть. Достань шприц, поклади на стол, и без глупостев. Ты меня знаешь. Выльешь лекарство, придушу не пожалею.
Делаю как говорит Осип. Отодвигаюсь от стола, смотрю на него и тут…
— Я стану таким же, — подходя и хватая шприцы кивает Осип. — Да, они не мои. Да обманывали. Но прикипел я к ним. Понимаешь? Я же так радовался весь, думал бог мне их вернул. А тут…
— Откуда ты знаешь? Кто тебе рассказал?
— Кто-кто, дед Пихто. Знаю и всё. Сам видел, сам слышал. Сам всё понимаю. И помню. Мы кто? Вот мы с тобой? Нет, Михал, не друзья. Хотя да, так тоже можно сказать. Но на самом деле… Ты есть, а меня нет.
— Это как? — ничего не понимая спрашиваю. — Но я тебя вижу. Ты здесь. Мы…
Вздохнув Осип отходит к стене, встаёт около зеркала и зовёт меня к себе.
От страха сглатываю, еле переставляя ноги подхожу, как вдруг Осип ловит меня за плечи и поворачивает к себе.
— Что видишь, профессор? Опиши меня.
— Голова нечёсана, бородища. Зубы золотые. Крепок…
— Запомни, — улыбается Осип. — Хорошо запомни. А теперь смотри!
С этими словами Осип поворачивает меня к зеркалу и там…
— Это как? — созерцая в зеркале перепуганную рожу Иваныча спрашиваю. — Это…
— Меня нет, профессор, — криво улыбается отражение. — Настоящий Осип умер от излучения. Меня же, ты выдумал. Я это ты. Ты по воспоминаниям и рассказам настоящего Осипа создал меня. Ты меня выдумал. Меня нет.
— Но как? Друг мой, давай прекратим всё это. Ты подговорил Серафину и вы с ней разыгрываете меня. Хватит, уже не смешно.
— Могила настоящего, слева от помойки. Ты положил тело в металлический шкаф, чтобы крысы не добрались. И обложил обломками бетона. Крест ставить не стал. Не смог… Вспоминай!
— Я…
Опустив голову плетусь к столу, падаю на стул и обхватив голову руками, понимаю что всё это правда. Я настолько сильно боялся остаться один, что выдумал себе товарища. И этот товарищ, мой собственный выверт сознания, сейчас рассказывает мне правду.
— Но зачем?
— Зачем? — появляется передо мной Осип. — Так енто, мне сыну помогать надо, ага. Да, не сын он мне. Но… Люблю я их, профессор. Прикипел я к ним, ближе чем к родным. А какая помощь от меня? Мы с тобой обычный человек. Ентих, суперсилов у нас нету. Ну и как мы им поможем, наукой твоёй? А если пулю в голову поймаем? Нет, не обсуждается. Нам надо стать такими же. Вкалывай лекарство.