Весь вид Влада… Сложенные на груди могучие руки, гордо поднятая голова и взгляд, ясно говорят нам что в семье главный он. Он глава и он действительно не потерпит склок. А все эти смешки, ужимки, оправдания… Ему от этого весело. Нас же… В случае перегиба, он нас как минимум выпорет…
— Т-ты… Ты не так понял… — мямлит Маришка. — Мы…
На это Влад вопросительно приподнимает бровь. На что обе девушки вздрагивают и садятся. Влад внимательно смотрит на них, хмыкает. Разворачивается и уходит в спальню.
— Ух, — выдыхает Маришка. — Вот это мужчина. Взглядом заткнуться заставил.
— Некрасиво получилось, — морщится Белка. — Что делать будем?
— Да ничего, — мотает головой Маришка. — Подумаешь. Ну пятеро так пятеро. Раньше у него больше было. А я его люблю. Мне, ну вот совсем не хочется терять Влада из-за дурацких предрассудков.
— А мораль? — спрашивает Белка. — Совесть? Что люди скажут?
— Совесть? — кривится Маришка. — Люди? Мораль? Где была человеческая мораль, когда эти люди издевались надо мной. Где была совесть когда меня на части рвали. Ты, Белка, через это проходила. Ты знаешь как после толпы пьяных солдат из задницы кишки вываливаются, а между ног всё разорвано в кровавые лохмотья. Ты знаешь! Так о какой морали и совести ты говоришь? Да если бы не Влад, меня бы просто затрахали. Месяц, два и всё. И ты думаешь что я отцеплюсь от него. Да никогда. Пусть нас будет десять, двадцать, хоть сто. Я буду с ним и я буду любить его. Чтобы не случилось.
— Прости, — опускает голову Белка. — Ты права. Мы есть друг у друга, а остальные… На остальных плевать.
Кажется, скандалов в нашей безумной семье больше не будет. Однако будет ли семья? Это вопрос. Влад знает о том что с ними делали и есть вероятность того… Несмотря на то, что они теперь сгустки энергии, Влад просто не примет их. После такого, что с ними делали. И тут… Надо ждать. Ограничители всё сильнее и сильнее слабнут. Когда совсем спадут… Будет видно.
Глава 18
Ночь проходит в ожидании и наблюдениях. Девушки, к трём часам ночи и десяти сожжёным литрам спирта, выглядят полностью здоровыми. Хмурятся во сне, вздыхают…
И всё-таки симпатичные. Рыженькие, милые. Кожа правда бледноватая. Но… Но она у них теперь есть, что радует. Однако остаются вопросы. Почему они?
Утро начинается с визга. Девушки приходят в себя, прижимаясь друг к другу закрываются простынью и оглушительно визжат.
Подняв руки пытаюсь их успокоить. Говорю что им ничего не угрожает. Улыбаюсь… Однако эффект обратный. Одна из них вскакивает, хватает табуретку и разбивает её об мою несчастную голову. Хватает сестру за руку и визжа ещё громче бежит к выходу. Где её встречает Маришка.
— Спокойно, — подняв руки к вает Волкова. — Всё хорошо…
— Рая, будем драться, — задвигая вторую в угол выдыхает девушка.
— Вы в безопасности, — поднимаясь говорю им.
— Ты свою рожу видел? Ты вообще на человека не похож. Глаза светятся, волосы железные. Ты сам весь светишься как лампочка. Не подходите! Убью!
— Да мы такие же! — топает ногой Маришка. — Нас Марта замучила. А потом… Смотри.
Маришка немного увеличивается и принимает облик слайма. Разводит руками, улыбаясь кивает.
— Чудище! — выставив руки кричит девушка.
— Кто чудище? — возмущается Маришка. — Ты за языком следи. А то сейчас быстро рёбра пересчитаю.
— А-а-а-а-а! — пронзительно крричит девушка.
Закрыв уши руками добавляет громкости, как вдруг вместе с криком из её рта вылетает поток огня и попадает в Маришку.
Слышится шипение, комнату заволакивает паром. В котором слышится удар, падение и…
— Психованная, — втягивая в себя пар и оттаскивая вырубленную девушку ворчит Маришка.
— Не трогайте её, — пищит вжавшаяся в угол вторая. — Пожалуйста.
— Как зовут? — подхожу к ней.
— Раиса, — закрыв глаза и вздрагивая шепчет она. — А сестру Фаина. Мы… Мы не…
Осторожно вытягиваю руку, глажу девушку по волосам, как вдруг… Всхлипнув, она встаёт и вцепляется в меня. Утыкается носом в грудь и плачет. Рассказывает что-то…
— Ну-ну, не надо. Всё позади. Теперь вас никто не тронет. Не плачь…
— Мы вообще-то сгорели, — потирая подбитый глаз стонет Фаина. — Ух…
— А меня утопили, — приняв человеческий облик вздыхает Маришка. — Белку током забили. Влада иглами затыкали. С Преображенской вообще кожу содрали. Говорю же вам, мы такие же.