Я задумался. Передо мной достаточно простой выбор. Либо окончательно удариться в солипсизм, либо, наплевав на тервер, поверить в сборную солянку из сочинений Муркока с популярной квантовой физикой и признать, что параллельные миры действительно существуют. И что в них даже можно переместиться, получив молнией в лоб (дети, не повторяйте это дома)… почему бы и нет, всё равно природа молний не исследована, а уж шаровых и подавно (три ха-ха).
Если я выбираю солипсизм, то нет никакой разницы между миром в котором я был и миром в котором я сейчас, они оба просто созданы моим воображением, и мне придётся либо приспосабливаться к новым условиям, либо признать, что реален только я и начать плавать в неосмысленной бесконечности. Этот уровень безумия уже пугает, лучше уж остаться с тем, что есть сейчас.
Если я признаю теорию с параллельными мирами, то почему бы в бесконечной вселенной и не существовать милой планетке, населённой дружелюбными разноцветными говорящими единорогами? Во всем невообразимом множестве возможных вариантов запросто может найтись такой, в котором на такую планету попадаю я (после удара молнией, мгм). В этом случае мне либо придётся приспосабливаться к новым условиям, либо протестировать свою гипотетическую сверхспособность (ещё три ха-ха), гуляя в грозу с громоотводом. Одна беда — здесь-то меня вылечили от ожогов, а в следующем мире таких доброхотов может и не найтись. Хм. Что-то в итоге оба варианта имеют одинаковое решение — приспосабливаться к новым условиям. Ламаркизм во все поля.
— Принцесса Селестия, с вами всё в порядке? — спросила Твайлайт, отвлекая меня от мыслей.
— Всё хорошо, — она словно сбросила с себя оцепенение и ласково улыбнулась единорожке.
Так, стоп. Принцесса?
— Прошу прощения. Принцесса? Вы как-то связаны с местными правителями? — спросил я.
— Мы и есть «местные правители», — нарочито скучающим тоном сообщила мне Луна.
Опаньки!
— Ага… — почему-то я очень легко поверил в сказанное. И Селестия, и Луна выглядели величественно в сравнении с другими пони… вся эта разница в размерах, волшебные гривы, крылья — сразу видно, не абы хны… ой-ёй-ёй…
— То есть я. Попав в новый мир. Чуть ли не первым делом. Попросил каждого из правителей прочесть мне стихи? — я звонко припечатал ладонь к лицу. — Хор-р-рош…
— И один раз даже получили просимое, — подколола сестру Селестия.
Хм. Ну, раз меня сразу не казнили, то, скорее всего, здесь это не принято. Как же хорошо, что лошадки травоядные и не любят кровавых зрелищ. Предположительно.
— Значит ли это, что вы уже поверили в то, что мы настоящие? — улыбнулась мне Селестия.
— Нет, ещё раздумываю. А пока… почему вдруг вы навещали меня в больнице?
— Я хотела посмотреть, кого вытащили из пожара в Вечнодиком лесу, и понять, несёт ли это существо опасность моим маленьким пони, — объяснила Селестия.
— И… впечатления?
— Вы вели себя открыто и дружелюбно, но сейчас показали, что можете очень правдоподобно лгать, — она тряхнула головой. — Но я поняла ваше недоверие. Прежде чем мы вынесем окончательное решение, пожалуйста, расскажите про ваш мир.
— Почему бы и нет… а можно не здесь? — я вдруг заметил некоторое несоответствие. — Стоп-стоп. А зачем меня вообще привели именно сюда? Не похоже на медицинский кабинет.
— Мы не знали, как вы отреагируете на то, что мы не вашего вида, — объяснила Селестия.
— Так… — я обвёл взглядом огромное помещение. Что ж, полагаю, понькам нужно больше места чтобы бегать кругами. — И что бы вы сделали, если бы я повёл себя агрессивно?
Рог Луны засветился, и я оказался в центре полупрозрачной темно-синей сферы. Я потрогал плёнку силового поля (или что это?) пальцем. Мягкая, но это мягкость оббитой плюшем бетонной стены. Я ударил плёнку ногой без малейшего результата и ощутил лёгкий приступ клаустрофобии.
— Значит, это и есть магия, — я постарался ничем не выдать своего испуга.
Окружавший меня барьер исчез так же бесшумно, как и появился. Черт, одно дело видеть какую-то хрень, но совсем другое — потрогать её своими руками! Как будто мне Селестиной шёрстки мало было…
— В вашем мире вообще нет магии? — спросила Луна, и я только мотнул головой в знак отрицания.
— Но как тогда у вас могли вылечить такие ожоги? — внезапно вклинилась доктор Кэйр.
— Может быть, что и никак, — я вдруг почувствовал себя разбитым. — Можно я прогуляюсь снаружи? Мне нужно прийти в себя.
— Конечно, — улыбнулась мне Селестия — Твайлайт, проводишь нашего гостя в сад?
Таким образом я оказался в саду. Здесь всё было похоже на Землю: трава, цветы, деревья, небо… лёгкий тёплый ветер, треплющий волосы. В голове бардак, но, по крайней мере, пропала лёгкая нотка безумия, преследовавшая меня с того момента, как я снял повязку и увидел, что всё это время я говорил с чем-то вроде лошадей. Если смотреть на это с точки зрения «это другой мир», то дров я наломал… напугал своего врача, потискал правительницу, устроил просто безобразное представление в духе «А я в вас не верю!». А ведь если их слова правда, то ничего кроме добра я от них не видел с самого момента моего прибытия. Они спасли меня дважды, сначала вытащив из пожара, а потом вылечив мои ожоги… проблема же заключается исключительно в одном слове — «если». Я согнулся и со стоном спрятал лицо в ладонях. До чего же это сложно!