— Бр-р-р…
— Да, — она вздохнула и посмотрела на меня жалобно. — Но я ведь не такая?
— Прозвучало неуверенно, — с улыбкой ответил я. — Нет, ты не такая. Тебе бы больше подошла… ночь, стрёкот кузнечиков, океан звёзд над головой и лишь изредка доносящиеся откуда-то раскаты далёкой грозы… что-то в этом роде.
Она улыбнулась.
— Тебе всё равно кому делать комплименты, да?
— Если человек хороший, то да, — согласился я. — У вас их тут приятно делать. Никто не подозревает тебя в злом умысле.
— А у тебя дома подозревают? — удивилась она.
Я помрачнел. Рассказывать про «тёмную сторону человеческих взаимоотношений» желания не было ни малейшего
— Если всё так серьёзно, то я и не хочу слушать, — улыбнулась Луна, считав мои эмоции.
— Эмпатка, — привычно ругнулся я и щёлкнул пальцами. — Точно!
Я сунул руку в рюкзак и пошарил внутри в поисках банданы.
— Ага, нашёл, — я вытащил ткань и привычно тряхнул, расправляя складки… которых не было. Надо будет себе из этого материала рубашек заказать. — Примерь.
— Зачем? — удивилась она.
— Проверить, двухсторонняя ли глушилка.
— Если хочешь… — Луна в успех предприятия явно не верила, но бандану вокруг головы обмотала. Цветастая тряпица смотрелась на темной звездчатой гриве категорически неуместно, невольно вызывая улыбку. — О!
— О?
— Я никого не чувствую! — с явной радостью в голосе произнесла она и словно прислушалась к чему-то. — Только тебя, совсем чуть-чуть…
Она сделала пару шагов вперёд.
— А так — слышу, но тоже только тебя, и гораздо слабее, чем пони, — её рог вспыхнул магическим свечением, и ткань слетела с её головы. — Что это за штука и где ты её взял?! Там ещё есть?
— Пока был в Кристальной Империи, задружился с Шармами и помог им с родовыми способностями, вот они мне и подарили пару тряпиц, — улыбнулся я. — Это что-то вроде спецодежды, чтобы показывать ученикам создание кристалла, не боясь, что те их испортят неуместными мыслями.
— Магия кристаллов, значит, — Луна попыталась снова завязать платок на голове, но у неё получилось кривовато, так что я предложил свою помощь. — Я в ней совсем не разбираюсь.
— Я тоже, но очень хочу научиться, — усмехнулся я. — Буду владеть сразу двумя магическими школами.
— Двумя? — удивилась Луна. — Ты же говорил, что у вас нет магии?
— Есть её заменители. Необычные материалы, тайные знания, особые ритуалы — и под твоими руками металл и пластик приобретают подобие жизни. Чувствуешь себя если не магом, то, по крайней мере, подмастерьем. Ну а то, что «тайные знания» свободно распространяются, необычные материалы в ближайшем радиомагазине, а особый ритуал, пайкой называемый, доступен даже школьнику дела не меняет. А ведь есть и другая «магия», — я мечтательно зажмурился. — Химерология, которая у нас называется биотехнологией, зельеварение, которое фармакология, целительство, которое медицина, создание големов, которое машиностроение… но я все-таки остановился на электронике. Обмен информацией на расстоянии, имитация жизни и тому подобное… самая «магичная» из всех технологий.
— Я тоже с детства мечтала стать магом, — с улыбкой ответила Луна.
— Правда? — удивленно вскинул брови я. — Ты же аликорн.
— Аликорнами становятся, а не рождаются, — объяснила она.
— А, да, Кейденс что-то упоминала об этом, — кивнул я. — Значит, ты родилась не единорогом?
— Пегасом, — подтвердила она. — А я с детства мечтала о магии… изо всех сил учила теорию и мечтала создать заклинание, которым меня можно было бы превратить в единорога.
— И в результате этого заклинания стала аликорном? — предположил я.
— Что?! — она расхохоталась. — Нет, конечно нет! Я закончила его только спустя триста лет после этого. И то, чтобы воспользоваться им…
Она внезапно помрачнела.
— Что такое? — удивился я.
— Артур, а можно один… личный вопрос?
— Настолько личный, что надо уточнять? — я усмехнулся. — Можно. Спрашивай.
— Как тебе живётся с заклинанием чейнджлинга? Оно ведь изменило твою личность.
— Не то чтобы изменило… — я вздохнул. — Как раз недавно о нём размышлял. Оно оказалось очень коварной штукой, совершенно не ощущаясь чем-то чужим или навязанным. Я всего лишь «знаю», что влечение к пони не принадлежит мне, но не «чувствую» этого. Первоначально это различие сильно било по мозгам, а понимание того, что мне в голову запихали нечто мне чуждое вызывало жгучее желание от этой дряни избавиться. Потом же оказалось, что избавиться от неё нельзя, и я смирился…