— Чейнджлинги! Ты предатель!!! — на роге единорога вспыхнуло ударное заклинание, в которое он собирался вложить всю доступную ему силу.
— Кому нужна принцесса, когда в мире есть королева? — холодно усмехнулся обезьянин, не выказывая ни малейшего страха.
Мир полыхнул зелёным пламенем, и единорог застыл, словно статуя, поражённый чужим заклинанием.
— Приятно слышать, — игриво согласился из темноты двоящийся голос, от звука которого у Шилда пересохло в горле. Кризалис!
— Доброй охоты, Криззи, — ласково ответил ей человек. — Уже пора?
— Да. Осталось только захватить Селестию, и Эквестрия будет принадлежать только нам, — проворковала она, прижимаясь к обезьянину. — Ты закончил здесь?
— Ещё немножко, любовь моя, — человек перевёл взгляд на единорога. — Смотри, Шилд. Это цена твоей безответственности, глупости и трусости. Ты спрашивал меня, зачем я дал тебе подсказки, зачем хотел, чтобы ты усилил оборону столицы? Мой ответ — для того, чтобы мне не было стыдно её захватывать, — человек вздохнул. — Но ты и это умудрился запороть. Ты сплошное разочарование, Шилд. Для всех, кто хоть что-либо от тебя ждал. Но это в прошлом, а сейчас… будь хорошим мальчиком и думай о Селестии. Возможно, тогда чейнджлинги найдут тебе применение, — он наклонился к уху единорога. — Знаешь, вид Селестии может принять любой из них. Только вообрази себе, три или четыре солнечных принцессы, и все это только для тебя…
И, несмотря на совершенную неуместность момента, единорог ощутил прилив тепла от возникшей в мыслях фантазии.
— Какая интересная идея, — мурлыкнула Кризалис, подходя ближе. Всполох зелёного пламени — и, чуть прикасаясь к нему боком, рядом прошла принцесса. Струящийся утренней авророй хвост мазнул вдоль носа единорога в недвусмысленном намёке, а затем горячий язычок коснулся лба, раз, другой… — Вижу, тебе нравится, мой маленький единорог?
Даже в своих самых постыдных мечтах капитан стражи не смел вообразить ТАКИЕ интонации в голосе Принцессы. Она бы никогда… никогда… м-м-м…
— Криззи, ты вроде бы торопилась? — прорвался сквозь сладкую истому ехидный голос человека, и Шилд едва сдержал стон разочарования, когда чейнджлинг отступила, возвращаясь в собственную форму…
— Ты прав, мой сладкий, у нас ещё будет время на развлечения.
Обезьянин рассмеялся и, подмигнув, дружески растрепал чёлку единорога.
— Ещё увидимся, Шилд. Не скучай, — сказал он, прежде чем уйти.
Единорог отчаянно дёрнулся, пытаясь вырваться из тисков заклинания. Он должен сделать хоть что-нибудь! Предупредить Селестию, попытаться вывести её из Кантерлота, прикрыть отход, позвать на помощь… хоть что-нибудь!!!
— Помогите, — прошептал единорог. — Пожалуйста, кто-нибудь, помогите!
Но, словно издеваясь над его беспомощностью, на балкон приземлилось три чейнджлинга. Один из них принюхался, что-то проскрежетал, и его кривой рог заполыхал ядовито-зелёным светом, а двое других деловито вытащили верёвки. Сгусток заклинания полетел в него, единорог зажмурился…
— Это всего лишь сон, Стар Шилд, — раздался приятный голос. — Ты можешь открыть глаза.
Он послушался. Заклинание чейнджлинга остановилось в воздухе, а сами они застыли в совершенной неподвижности, словно поражённые появлением Луны.
— Ваше высочество! — он склонился в поклоне, прежде чем осознал, что заклинание Кризалис его больше не держит. — Ваше высочество, на Кантерлот напали! Нужно скорее спасать вашу сестру!
— Ей ничего не грозит, — покачала головой Луна. — Всё, что ты видишь вокруг, всего лишь твой кошмар.
— Кошмар? Сон? — Шилд огляделся вокруг. Все выглядело таким реальным… но даже ночной принцессе не хватило бы сил, чтобы остановить время в реальном мире… Осознав это, единорог рассмеялся. — Слава Селестии, это всего лишь сон! Спасибо за помощь, ваше высочество!
— Кошмары не возникают и не исчезают сами собой, — покачала головой тёмная сестра принцессы. — Они будут преследовать тебя, пока ты не сможешь разрешить проблему, которая их вызывает.
— Если бы это было так легко! Этого двуногого защищают все кобылы, которые хоть раз с ним говорили! — воскликнул единорог, и сбавил тон, вспомнив, кто перед ним. — Прошу прощения, ваше высочество.
Она вздохнула.
— Ты несправедлив к нему. То, что ты считаешь Артуром, существует только в твоей голове. Это… — она чему-то улыбнулась. — Иллюзия. Позволь, я покажу тебе.
Очертания мира поплыли, превращаясь в невесомую дымку, а затем соткались снова, в знакомый образ кухни дома Шилда.