— …наслаждаясь её мягкой улыбкой, и так и ни разу не решившись остаться на предложенный тебе утренний чай. Мир был прекрасен.
Обезьянин с самодовольным выражением лица сидел за столом перед испуганной копией Стар Шилда. Единорог смутился — это совсем не то, что он хотел бы показывать другим.
— Ему неоткуда было это знать, — спокойно произнесла Луна. — Это не Артур.
— А кто же?
— Ты сам. Тёмная сторона тебя, — обезьянин подёрнулся дымкой, превратившись в копию единорога, только с подёрнутыми фиолетовой дымкой глазами.
— Ты приписываешь ему то, что пугает тебя, — объяснила Луна. — Например, это…
— …ты бы видел свою попытку скрыть дрожащие ноги, — произнесла копия. — Ну, хоть лицо сохранил.
— …очень похоже на это… — продолжила Луна.
Задняя стена кухни исчезла, и Шилд увидел одно из своих самых постыдных воспоминаний. То, как он, связанный заклинанием, лежит в траве и смотрит на хохочущего Дискорда. На фоне сверкнули молнии, а затем дух хаоса произнёс:
— Видели бы вы свои лица. Бесценно! — и мерзко захихикал.
Шилд покраснел. В тот день ему не повезло стоять на страже в саду… и попасться на глаза взбалмошному духу, решившему превратить сад в громадный лабиринт.
— Делает что угодно, видит тебя насквозь, заносчив и самоуверен, — констатировала аликорна. — Ты видишь в нем врага и приписываешь ему черты врагов.
Мир снова подёрнулся дымкой, и они вновь оказались на балконе башни.
— Кому нужна принцесса, когда в мире есть королева? — холодно усмехнулся обезьянин.
— Приятно слышать, — появилась из ниоткуда Кризалис. Шилд нервно хмыкнул.
— Тебя пугают чейнджлинги, — с сочувствием произнесла тёмная сестра. — Ты боишься, что они уволокут тебя навсегда и сделают одним из них.
— Но ведь это же невозможно, — нервно рассмеялся Шилд.
— Невозможно, — подтвердила аликорна. — Но ты всё равно боишься. Их, и их королевы, которая победила мою сестру в честной схватке.
Шилд сглотнул. Мир вновь подёрнулся дымкой, вновь меняя декорации. Вот он в парадной форме заместителя капитана стражи стоит в первых рядах, шокировано глядя на непобедимую принцессу, беспомощно свернувшуюся в клубок на полу. Затем на стоящего с глупой улыбкой капитана. И напоследок — на зло усмехающуюся королеву чейнджлингов, уверенную в своей победе.
— Поэтому ты видишь их вместе, — объяснила Луна. — Ведь объединившись с чейнджлингами, он станет действительно опасен. Твоя правота подтвердится, и у твоего отношения к нему будет видимое всем основание.
Единорог опустил взгляд. Голос сестры принцессы был спокойным и доброжелательным, совсем не осуждающим, но его все равно охватил стыд.
— И последнее доказательство, если ты ещё не убеждён, — произнесла она, заставив бывшего капитана стражи вновь поднять голову. Картина вокруг вновь изменилась — обезьянин лёгким движением лапы лохматит чёлку копии Шилда. — Ты ведь знаешь, кому на самом деле принадлежит этот жест.
Шилд медленно кивнул. Окружающий мир вновь поплыл, и башня превратилась в покрытую песком площадку для спаррингов в учебке стражи. Юная, но уже рослая грифона, ежедневно прилетавшая на тренировки, треплет чёлку Шилда, тогда ещё зелёного курсанта.
— Ты такой милый, когда злишься, — щебечет она, лукаво сверкая золотыми глазами.
— Прекрати так делать! — злится воспоминание.
— Сначала победи, потом требуй, — парирует грифона и снова протягивает когтистую лапу к многострадальной голове единорога.
Шилд-курсант скрипит зубами, и воспоминание снова рассеивается серой дымкой.
— И я, и сестра проверили Артура, ещё когда он только прибыл, — мягко произнесла ночная принцесса. — Он ни за что не навредит пони первым. Его не стоит бояться, и он не заслужил подозрений, Стар Шилд.
— Я… понял, — тихо произнес единорог. — Спасибо, ваше высочество.
Она улыбнулась и пропала, словно растаяв в воздухе. И лишь в этот момент бывший капитан осознал, что всё это время не чувствовал мучительного, пугающего беспокойства, охватывавшего его раньше рядом с тёмной сестрой принцессы. Нет. Принцессой Снов.
Шилд поклонился тому месту, где стояла аликорна и проснулся. Лишь на мгновение — чтобы заснуть снова, и на этот раз без сновидений.
* * *
Я открыл глаза и цапнул одну прядь из эфирной гривы, отделив её от остальной реющей массы. Ну-ка, ну-ка, что это за субстанция такая? На ощупь как густые, гладкие, шелковистые и совершенно невесомые волосы, но, как ни рассматривай, кажется, что в руках неизвестным образом отделённый кусочек звёздного неба. Я попытался растереть прядь между пальцами, разделив её на отдельные волоски, но это не слишком помогло — они совершенно не желали отделяться друг от друга. Ощущение — будто пытаюсь расщепить таким образом тончайший шёлк. Вот зараза! Интересно, а если я отстригу немножко, она сильно обидится? М-м-м… да, лучше спросить. А до тех пор…