— На скрипке или после? — ехидно поинтересовалась земнопони. — Актёрствует она как обычно. А вот на скрипке… признаюсь, я не ожидала. Она на экзамене так хорошо не играла, как сейчас. Неужели такое возможно?
— Порой бывает так, что мы сами себе худшие враги, — улыбнулся я и обратился уже ко всем. — Магия слов не позволит вам выйти за пределы собственных возможностей, но она может помочь вам их достичь. И на этом я, пожалуй, закончу. Спасибо за внимание!
— Как, уже всё? — разочаровано протянула фиолетовая понька из первых рядов.
— Все остальное не столь зрелищное, но, если хотите, то после небольшой паузы я могу показать кое-что на себе. Только горло промочу.
И под аплодисменты и крики «хотим!» я коротко раскланялся и ушёл в дом. Чтобы судорожно выдохнуть и опереться на стену дрожащей рукой.
Ну нахрен. Никаких больше сеансов экспериментального гипноза на поньках… И так до сих пор не уверен, сработало ли моё внушение, или же это собственная магия Винил обнаружила опасное влияние и поспешила вернуть все как было. А если бы сработало, то что? Две Октавии?!
А может, это не Винил, а чейнджлинг? Не, вряд ли… чейнджлинг бы точно превратился. Блин, седых волос мне это представление точно добавило. Надо выпить.
— О-о-о! — когда я вдумчиво употреблял ещё одну стопку, загрызая её яблоком, в кухню ввалилась Винил. — Я так и знала, что «мочить горло» ты будешь чем-то особенным. Мне тоже плесни.
— А вам нельзя, — сообщил я, и захрустел яблоком. — Мне Селестия на этот счёт чёткие инструкции дала.
— Не, Арт, правда. Мне надо, — Винил подошла ближе и запрыгнула на стул. — Без шуток.
Я подозрительно посмотрел на единорожку, а потом взял ещё один стакан и плеснул на самое донышко и чуть-чуть разбавил водой. Винил тут же схватила его, на мгновение принюхалась, а затем залпом выпила.
— Ну ты дал! Сделать из меня Октавию, да ещё и на скрипке заставил играть! — хихикнула она, поставив стакан обратно на стол. — Я даже не поняла сначала, показалось просто, что уснула, когда ты про Октавию говорил. Но прикольно, я бы ещё раз попробовала!
— Как себя чувствуешь-то? Только честно.
— Как будто Понивилль два раза оббежала, — призналась Винил. — Я прилягу тут ненадолго, ага?
— Точно всё хорошо? — я вгляделся ей в глаза.
— Да точно, точно. Полежу чуток и к танцам буду как новенькая, — заверила меня Винил.
— Ладно, тогда диван в твоём распоряжении, — я допил стакан и поднялся. — Через пятнадцать минут приду тебя проведать.
— Ми-и-и, какой же ты всё-таки бываешь классный… — хихикнула Винил. — И чего ты только такой недотрога?
— Не будем развивать эту тему, — хмыкнул я и ушёл.
Поньки, оживлённо обсуждавшие что-то небольшими группками, тут же собрались в полукруг.
— Итак, начнём вторую часть нашего представления…
***
Винил растянулась на диване, блаженно задрав лапки к потолку. Хорошо-о-о-о… усталость, навалившаяся было после фокуса Артура, быстро исчезала, сметаемая бурлящей энергией. Хотелось танцевать, шалить и Окти. Но та не согласится, она ещё за тот раз с массажем обиженная ходит. Как будто Артур бы что-то сделал! Нет, она таких жеребцов знает, им хоть десять разгорячённых кобыл в кровать положи — всё равно убегут. Сами страдать будут, но убегут. Но Окти почему-то не поверила… как бы её убедить?
Мысль единорожки остановилась на шкафу, в который Артур убрал бутылку, и по мордашке единорожки расползлась хитрая улыбка. Спрыгнув на пол и по-кошачьи потянувшись, она уверенно потрусила на кухню. Пятнадцать минут? Больше и не надо!
***
— …даже не чувствовать боли, — я несколько раз ткнул себя в ладонь иголкой. — Я бы мог даже разрезать кожу, но, боюсь, вы не оцените.
— Не надо! — испуганно пискнула Флаттершай.
— Да ладно, ничего страшного бы не случилось, одно маленькое заклинание и даже следов не останется, — усмехнулся я. — Одна из вещей, за которые я люблю ваш мир.
Я скосил глаза на машущую в стороне Беату.
— Похоже, моя часть выступления закончена, и теперь эстафета переходит к Трикси, — улыбнулся я. — Вот теперь точно всё, спасибо за внимание!
— Фух! — единорожка подбежала ко мне. — Как прошло?
— Неплохо…
— Разве это неплохо? — возмущённо спросила подошедшая к нам Флаттершай. — Покажи руку!
— Флатти, — я вздохнул. — Да не волнуйся ты так… Беата, залечишь?
Я протянул ей ладонь, на которой чуть кровоточили глубокие ранки от иголки.
— Артур! — охнула пегаска. — Зачем ты так сильно колол? Мы и так бы тебе поверили!
— Я же не чувствую ничего, — вздохнул я. — Поди пойми, насколько оно «сильно».