Краем глаза замечаю, как огромная туша боевого меха Деворы с рёвом прорывается сквозь ряды обороняющихся. Бекка, сидящая в кабине управления, крушит всё на своём пути исполинскими манипуляторами. Бронированные клешни сминают тела врагов в кровавую кашу, а из дула большой пушки вырываются сгустки плазмы, прожигая в толпе дыры размером с грузовик.
Следом за мехом несётся Гидеон, паля из своих револьверов. Каждый его выстрел находит свою цель, снося бойцам Непреложной Истины головы и разрывая грудные клетки. Пламя пляшет на кончиках пальцев паренька, превращая пули в раскалённые добела искры. Там, где они касаются плоти, вспыхивают языки дьявольского огня, мгновенно испепеляя жертв.
Чего я не вижу, так это тела самого Шелкопряда. Там, где он находился, остались лишь каменные копья.
Регенеративный инъектор с шипением дарит мне тепло.
— Ваалис! — рявкаю я. — Тая к Евроальянсу. Сам к Драконам! Я здесь закончу. Выполнять!
Перевожу взгляд на остатки защитников, что пятятся прочь от городских врат.
— А сейчас у вас начнётся реально дерьмовый день!..
Глава 4
Я сижу на чадящем остове боевого меха, бездумно глядя перед собой. В голове всё ещё стоит звон от недавней схватки, а в ушах до сих пор звучит предсмертный крик Налаксии. Кажется, даже сейчас я чувствую на губах солоноватый привкус её крови.
Многие здания в этом форпосте обуглены ударами моих молний. Многие тела превратились в почерневшие костяки. Находится в этом месте физически неприятно.
Полчаса назад мы одержали величайшую победу в этой войне. Если бы ещё вчера кто-то сказал мне, что клан Непреложной Истины падёт так быстро, я бы не поверил. Их сила и влияние казались непоколебимыми, а Монолит — и вовсе неуязвимой.
Однако всё изменилось благодаря Эху. Загадочный брокер, занимающийся торговлей информацией, не подвёл и честно отработал заплаченные ему миллионы. Он снабдил меня бесценными сведениями обо всех тайных врагах и завистниках Налаксии. О тех, кому она наступила на хвост, перешла дорогу и на чьих мозолях особенно безжалостно оттопталась. О тех, кто мечтал увидеть её падение, но боялся бросить открытый вызов.
И я вышел с ними на связь. Пообещал, что запру Монолита на Земле, лишив её владения главной защитницы. Что наступит час расплаты, когда каждый сможет урвать кусок послаще. Многие не поверили. Смеялись мне в лицо, называли безумцем. Самые же умные подняли статистику, увидев сколько Нов я уже прикопал на Земле, и ухватились за этот шанс.
А потом наступил момент истины. Последняя дуэль — мой главный козырь, моё секретное оружие. Я лишил Налаксию арканы, всех её сверхспособностей и улучшений. Заставил сражаться на моих условиях, там, где все её регалии и титулы ничего не значили. Там, где всё решали только сталь и твёрдость духа.
И мой расчёт оправдался.
Жаль только, что мне не удалось предусмотреть предательство.
Грёбаный утырок Джей…
В последний раз я видел его на похоронах Кухулина, и тогда Эмпатическая проницательность и Струны души не засекли с его стороны каких-либо пагубных намерений. Значит, эти намерения, точно опухоль, созрели в нём гораздо позже. И всё из-за сдохшей, мать её, девки, которую я даже не знал!
Нет, это во мне говорит злость. В какой-то степени я прекрасно его понимаю. Утрата любимого человека может сломать или искорёжить душу так, что сам себя не узнаешь. Понимаю… но не оправдываю. Это был его выбор, и его плата. Так же как мне пришлось заплатить новыми смертями на своей душе за собственные ошибки. Второй разведчик, Элиас, по-крайней мере точно не заслужил того, чтобы бывший соратник прикончил его ударом в спину.
А Тан… Как же я ошибался на его счёт. Принял его решение за предательство, хотел вырвать ему глотку голыми руками. А он, выходит, просто разыграл этот спектакль, чтобы подобраться к Налаксии поближе. Сыграл роль двойного агента, рискуя собственной шкурой.
Его самопожертвование, его последний удар чуть не стоили Монолиту жизни. Окажись Тан сильнее и быстрее — и моя дуэль бы даже не понадобилась. Увы, ему не хватило могущества…
От раздумий меня отвлекает громкий хлопок портала. Ваалис возвращается, но не один — рядом с ним я вижу Тая, Медичи, Гарма и…. Шелкопряда!
Тело последнего, истерзанное и окровавленное, безвольно обвисает на руках Николая. Его лицо — бледное, обескровленное, а грудь едва заметно вздымается от дыхания. Чёрт возьми, да он больше похож на труп, чем на живого человека!
Вскочив на ноги, делаю рефлекторный шаг вперёд. Тысяча вопросов вертится на языке, но я не успеваю озвучить ни один. Тай, с ввалившимися от боли глазам, прихрамывающий и покрытый глубокими ранами, слабо приподнимает руку: