Дрокк упрямо мотает головой, так что белоснежные пряди разлетаются по подушке:
— Это факт, Егерь… Когда на тебя напал этот псионик, я ничего не смогла ему сделать. На том уровне, где мы сейчас находимся, умения Квазара абсолютно никчёмны. Ты бы погиб, и совершенно никак не смогла бы этому помешать… Когда ты только стал Новой, я предупреждала, что так и будет. Разрыв между нами будет только увеличиваться с каждым днём, и я никогда не смогу шагнуть на следующую ступень. Ни с моим серебряным классом…
В её словах есть логика, отрицать невозможно, и с этим придётся что-то решать, но не всё в мире измеряется только силой. Глядя в её потемневшие от обуревающих эмоций глаза, мягко произношу:
— Послушай меня внимательно. Ты — не обуза. Знаешь, в чём твоя главная сила? В том, что я могу на тебя положиться. В бою и в жизни. Ты всегда прикрываешь мне спину, и не важно, что один раз не сложилось. Главное — мы работаем в тандеме, доверяем друг другу. И если ты будешь накручивать сопли на кулак, никому лучше не станет. Ты мне нужна сильной и уверенной, а не измотанной самобичеванием. Ясно тебе?
Девушка отводит взгляд, но я мягко беру её за подбородок, вынуждая снова посмотреть на меня:
— Послушай, то, что случилось — не твоя вина. Давай рассуждать логически. Хастор — опытный убийца и мастер манипуляций. Он провёл не только тебя, но и Шелкопряда. Даже будь ты начеку, вряд ли смогла бы ему помешать. Чёрт, да он даже меня, Нову, едва не заставил вышибить себе мозги. Так что нет смысла грызть себя — лучше сосредоточиться на том, как не допустить подобного в будущем.
Драгана неуверенно кивает, и я продолжаю:
— Сейчас важно не то, что случилось, а как мы это используем. Хастор показал бреши в нашей обороне. Значит, будем устранять. Себе я уже прокачал защиту от ментального воздействия. Надо найти что-то подобное и для тебя. Или, возможно, какой-то артефакт из арканиума сможет помочь в этом деле.
Некоторое время Драгана молчит, обдумывая мои слова. Я почти физически ощущаю, как в ней борются чувство вины и желание поверить в мою искренность. Наконец, она шумно вздыхает и кивает:
— Ладно, убедил, Кройц языкастый. Ты точно его способность не забрал?
Хмыкаю.
— Спасибо, — тихо произносит девушка, и в её голосе я слышу неподдельную нежность. — Правда, спасибо. Я не знаю, что бы делала без тебя, — она переплетает наши пальцы.
Облегчённо улыбаюсь в ответ. Кажется, кризис миновал. Не люблю все эти душещипательные разговоры, но куда деваться? Кто-то же должен вправлять мозги остроухой.
Мы команда, и точка. Вместе влипаем, вместе и выкарабкиваемся.
— Обращайся, — усмехаюсь я. — Кстати, я там у Пакта разглядел кое-что интересное. У одной из их главарей, того же дроккальфара, на лбу красная перевёрнутая пирамида. Что бы это могло значить?
Драгана мгновенно подбирается, как гончая, почуявшая дичь. В её глазах вспыхивают искорки любопытства пополам с настороженностью:
— Так, погоди. У кого конкретно ты это видел?
— У Имеры, которая Блуждающий Шторм, — терпеливо повторяю я. — Стерва, одна из шестерых.
Подруга некоторое время задумчиво смотрит в никуда, а потом мрачно роняет:
— Я слышала о ней… Имера из Дома Агре́лл. Мясник из Энрикса́ра. Второй крупнейший город планеты, — поясняет она на мой вопросительный взгляд. — Егерь, это очень, очень дерьмово. Такое клеймо ставят только закоренелым преступникам, нарушившим фундаментальные законы Увриксиара.
— Ого, как всё серьёзно, — присвистываю я. — И что же такого ужасного натворила наша железная леди? Фальшивила на ворпалите? Перепутала местами ножи для рыбы и мяса на знатном приёме?
— Она вырезала весь свой Дом, Егерь. До последнего дрокка.
Я ошарашенно моргаю, пытаясь переварить услышанное. Целый Дом — это ж сколько народу? Сотни? Тысячи? Да уж, недооценил я Имеру. Это надо быть совсем отмороженной, чтобы пойти на такое.
— Н-да… — только и могу выдавить я. — Вот так вот просто?
— Да, — мрачно подтверждает собеседница. — Взяла и вырезала всех подчистую. Стариков, женщин, детей. Никого не пощадила. Даже по меркам дроккальфар — это безумная и бессмысленная жестокость.
— И как после такого она ещё на свободе разгуливает? — недоумеваю я. — С её-то послужным списком?
Подруга невесело усмехается:
— Она ждала казни, когда в нашу жизнь пришло Сопряжение. То были турбулентные и сумеречные времена. Имера же умеет выкручиваться из любой ситуации. Она выжила и обрела силу. Супернове никто не указ.
Задумчиво тру переносицу. Да уж, похоже, я здорово недооценил эту суку.
— Что ж, будем иметь в виду, — наконец, произношу я. — Спасибо, что просветила.